Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]
Шрифт:
— Всегда рад услужить вам, — ответил Герцог Квинский с возвращающимся к нему обычным самодовольством, хотя Джереку почудилось, что Герцог уже сожалеет о своей душевной щедрости.
Миледи Шарлотина повернула одно из Колец: парализованное тело маленького инопланетянина всплыло с возвышения и замерло у нее над головой, слегка покачиваясь, словно воздушный шар.
— А эта странница во времени. Она тоже ваша, Герцог? — спросил Джерек.
— Женщина в сером, которая шлепнула тебя? Нет. Я никогда не видел ее прежде. Возможно,
— Возможно, — Джерек приподнял свою театральную шляпу и поклонился компании. — Если позволите, я поищу ее. Она послужит тем штрихом, который приблизит мою коллекцию к совершенству.
— До свидания, Джерек, — сказал Герцог почти благодарно.
Миледи Шарлотина и миссис Кристия сочувственно взяли его за руки и повели прочь. Джерек еще раз поклонился и кинулся на поиски незнакомки.
Глава четвертая
Джерек задумывает новое жеманство
После часа поисков, которые нельзя было назвать затруднительными, поскольку многие гости уже исчезли, Джерек осознал, что серой странницы во времени больше нет здесь. Печальный, он вернулся в свой локомотив и бросился на плюш и горностай длинного сидения. Он так хотел вознаградить себя за это разочарование, что немного помедлил в ожидании какого-то чуда, прежде чем потянулся к свистку и привел экипаж в движение.
Карнелиан подумал, что путница во времени вернулась в питомник того, кому она принадлежала, или отправилась куда-нибудь по своей воле. Джерек надеялся, что у нее нет машины времени, способной перенести ее в собственный век, иначе она была бы потеряна навсегда. Он припомнил, что какие-то авторы предполагали, что люди конца 19-го века обладали примитивными устройствами для путешествий во времени.
— А, ладно, — вздохнул он, — пропала, так пропала.
Будучи общительным по натуре Джерек чувствовал себя всеми покинутым. Железная Орхидея, его мать, в обществе Безголосой Леди, вспоминала былые годы, когда Джерека еще не было на свете. Едва ли здесь остался хоть один хорошо знакомый Джереку человек, который мог бы вернуться с ним на ранчо. Сердце его забилось при воспоминании о путешественнице. Джерек улыбнулся, прикасаясь к раскрасневшейся щеке. Он желал эту странницу. Она была прекрасна.
Через одно из окон он увидел, что Монгров и Вертер де Гете приближаются к локомотиву, и встал, чтобы окликнуть их. Но те намеренно проигнорировали его и усилили этим чувство одиночества, хотя в другой раз его позабавило бы та нарочитость, с которой оба играли свои роли. Карнелиан снова уселся на диван: возвращаться домой расхотелось, но и здесь заняться было нечем. Госпожа Кристия, всегда верная спутница пропала с Герцогом Квинским и Миледи Шарлотиной. Даже Ли Пао нигде не было видно. Джерек зевнул и закрыл глаза.
— Спишь, мой дорогой? — раздался голос снизу.
Это был Лорд Джеггед.
— Это и есть машина, о которой ты мне рассказывал,
— …локомотив. О, Лорд Джеггед, мне так приятно видеть вас. Я думал, вы давно уехали.
— Меня отвлекли от дела, — из желтого воротника была видна бледная голова с привычной задумчивой улыбкой. — Могу я присоединиться к тебе?
— Конечно.
Джеггед воспарил в воздух облаком лимонного цвета и опустился рядом с Джереком.
— Оказывается, эксцсссэрия Герцога не являлась намеренной неудачей? — сказал Лорд Джеггед. — Но мы все притворились, что не заметили этого.
Джерек Карнелиан снял шляпу и выкинул ее из локомотива. Она превратилась в оранжевый дым, растаявший в воздухе. Джерек ослабил завязки своего плаща.
— Да, — сказал он. — Я даже ухитрился польстить ему. Он выглядел таким жалким. Но почему ему взбрело в голову, что кто-то заинтересуется ординарным маленьким пришельцем? Причем безумным, прорицающим бедствия, помешанным на предсказаниях.
— Ты, значит, не считаешь его слова правдой?
— Почему? Я уверен, он не лгал! — Но что такого интересного в правде? Очень мало, — и это знаем мы все. Поглядите на Ли Пао. Он тоже все время говорит правду. А, кстати, что такое правда? Существует так много ее видов.
— И его пылкая речь не встревожила тебя?
— А что он сказал нового? То, что срок отпущенный Вселенной конечен?
— Что мы находимся слишком близко к концу этого срока, живем на Краю Времени!
— Лорд Джеггед сделал движение рукой — одежды его спали, обнажив тонкое бледное тело; и он вытянулся на диване.
— Почему вы придаете этому сообщению такое значение, Лорд Джеггед?
Лорд Джеггед рассмеялся.
— Нет, не придаю. Просто беседую. И чуть любопытствую… Твой ум намного свежее моего… и почти любого другого в этом мире. Вот почему я задаю вопросы. Если тема наскучила тебе, я готов оставить ее.
— Отнюдь. Но бедный космический путешественник был так невыразителен, не правда ли? Или вы нашли в нем нечто заслуживающее внимания?
— Пожалуй нет. Когда-то люди боялись смерти, и я полагаю, что он, как там его, тоже боится. И думаю, его раса привыкла делится своим страхом с другими, что каким-то образом успокаивает их самих. Наверное, на этом и зиждется его уверенность в своей правоте. Ну да бог с ним, он найдет достаточно утешения в питомнике Миледи Шарлотины.
— Кстати, о питомниках. Вы не видели девушку, путешественницу во времени, в довольно тяжелом сером одеянии и в широкополой шляпе соломенного цвета.
— Если мне не изменяет память, видел.
— Не обратили внимание, куда она делась? Не заметили, как она уходила?
— Сдается мне она понравилась Монгрову, и он, прежде чем уйти с Вертером де Гете, отослал ее в свой питомник.
— Монгров! Какая неудача!
— Ты хотел ее для себя?
— Да, ведь она из интересующего меня периода.