Танцовщица для небесного бога
Шрифт:
— Дайвики Шьяма-Мукхи? — Анджали задумалась. — Может быть. Если они появятся в красном, мы и вправду померкнем рядом с ними.
— Может, и нам одеться в один цвет? — предложил кто-то из девушек.
— Какой?..
— Шафрановый?..
— Зеленый?..
Девушки принялись наперебой обсуждать, что хотели надеть к празднику. Каждая приготовила лучшее, что у нее было, но и последнему бесталанному гандхарву было бы ясно, что танцовщицы, обряженные в один цвет, затмят любые наряды.
Анджали пришлось снова похлопать
— Что вы так раскричались? — спросила она презрительно. — Как перепуганные сойки. Успокаиваемся и думаем.
— Нам тоже нужны одинаковые наряды, — сказала Хема.
— Но какой цвет заглушит красный? — робко вставила Ревати. — Что бы мы не надели, только шафрановый будет ярче красного.
— Где же мы раздобудем столько шафрановых одежд? — хмыкнула Анджали. — Разве что ограбим дайвики в царском дворце?
Ревати испуганно ахнула, а Хема засмеялась, понимая, что ограбление — всего лишь шутка.
— Наденем белый, — предложила одна из девушек. — Белый есть у каждой из нас. И он не проиграет красному.
— В белом бы будем, как вдовы, — ответила Анджали, задумчиво постукивая указательным пальцем по подбородку.
— Тогда зеленое? — предложила Хема. — Зеленый и красный дополняют друг друга.
Девушки с жаром заспорили, какой цвет составит достойное соперничество красному, а Анджали молчала, глядя в небо.
— А ты что задумалась? — упрекнула ее Хема. — Скажи что-нибудь.
— Мы наденем синие одежды, — ответила Анджали. — Синие одежды — самые дешевые. Мы без труда их раздобудем.
Слова ее заставили девушек замолчать и переглянуться.
— Но синий пойдет только тебе, — высказала Ревати общую мысль. — А мы будем в нем, как темные ракшаси.
— Не будем, — заверила ее Анджали. — Мы украсим себя цветами жасмина. Сделаем из него ожерелья, серьги, браслеты на руки, вплетем в волосы — это будет красивее золотых украшений, и мы появимся, как благоухающий цветник.
— Девушки-цветы! — в восторге завопила Хема, но тут же заволновалась: — Но где мы достанем столько жасминовых цветов? Нам не разрешат взять их в саду, те цветы идут на подношения богам, а возле озер мы столько не наберем. И за городскую стену нас не выпустят.
— Не беспокойся об этом, — сказала Анджали с улыбкой превосходства. — Цветы будут.
Наутро Коилхарна был встречен милостиво и после ласковых просьб пообещал принести столько цветов жасмина, что засыплет ими Анджали по самую макушку.
Он сдержал обещание, и в день праздника шестеро юношей из гандхарвов принесли к хижине Анджали и ее подруг две корзины свежих белых цветов, пахнущих сладко и тонко.
Пока не сгустились сумерки, девушки в синих нарядах уселись перед хижиной и сплели гирлянды, браслеты и венки, которые до времени опустили в воду. А еще украсили волосы цветами и даже продели в уши, как серьги.
— Мы и правда красивы! — восхитилась Хема, осматривая себя и подруг. —
— Придем и смоем Джавохири и ее обезьян! — скомандовала Анджали, вызвав общий смех.
Перед самым праздником, когда со стороны Тринаки уже доносилась музыка, девушки достали припасенные жасминовые украшения.
Ревати уже была готова и стояла рядом с подругами, которые все еще прихорашивались.
— Это не жасмин, — сказала вдруг Хема, примерявшая цветочное ожерелье. — Это маллика. Цветок подземного бога!
Она с презрением и страхом отложила гирлянду белых цветов, не решаясь ни выбросить ее, ни надеть.
— Кто принес это? Гандхарвы совсем без глаз, что ли? — пробормотала она.
Анджали посмотрела на гирлянду, подумала, потом подняла и надела на шею.
— Анджали, — предостерегла ее Ревати, бледнея от страха: — эти цветы подносят Господину-который-живет-под-землей! Как ты можешь надеть их на божественный праздник?
— Ничего страшного, — беззаботно ответила их подруга. — Они так похожи — жасмин и маллика. Всего то у маллики нет желтых тычинок. Никто не увидит разницы. А Господин-из-под-земли, — она передразнила Ревати, с наигранным ужасом схватившись за голову, — тоже танцует, это всем известно. Он не посчитает оскорблением, если я буду танцевать в венке из цветов, посвященных ему, — она поднесла к лицу цветочное ожерелье и вдохнула его запах. — Они пахнут, как жасмин. Даже еще сильнее, пожалуй.
— Наша Анджали никого не боится, — сказал Хема, глядя округлившимися от страха глазами.
— Поторопимся, девушки! — Анджали захлопала в ладоши, подгоняя своих танцовщиц, как стайку птиц к кормушке. — Сегодня мы затмим всех.
В этот вечер Тринака шумела, пела и звенела мелодиями, как никогда днем. Солнце село, и небоскат на западе был расцвечен золотистыми и красноватыми сполохами. Улицы были забиты нарядными прохожими — мужчинами, женщинами, детьми. Торговцы наперебой предлагали угощение — сладости, жаренные на углях мясные колбаски, прохладительные напитки и горячий чай с ароматными специями. Были здесь и только что созревшие фрукты — их раздавали бесплатно, чтобы каждый ел столько, сколько позволят душа и живот.
У Большого фонтана на площади были зажжены сотни светильников, и все здесь сияло огнями, ожидая появления главных участников торжества — юных танцовщиц. Музыканты настраивали и проверяли инструменты, а зрители уже толпились за каменным невысоким ограждением, отделявшим площадь-сцену от мест, отведенных зрителям. Каждый хотел оказаться в первых рядах, особенно молодые гандхарвы, которые так и напирали на ограждение. Время от времени кто-то из них вываливался на площадь (не без помощи друзей, конечно), и строгие охранники в белых тюрбанах загоняли его обратно, нанося нарушителю порядка легкие удары гибкими тростями.