Танцовщица Гора
Шрифт:
— Мы предлагаем тебе пятнадцать монет серебром, пятнадцать звонких, неподрезанных серебряных тарсков, — напомнил вожак. — Этого достаточно.
— Должно было быть двадцать пять! — заявил маленький торговец. — Пять за каждую!
— Мы дадим тебе три за каждую, — сказал бородач, ткнув пальцем в свой перевернутый шлем, лежавший подле него в траве.
— Нет! — сердито воскликнул торговец и, подскочив на ноги, прихрамывая, приблизился к нам. — Посмотри на них! Здесь нет ни одной, что, будучи выставлена раздетой на торги, не привлекла бы более высоких предложений цены! На Горе не найдётся такого мужчины, который не мечтал бы о том, чтобы такая красотка прошлась бы перед ним голой к его дому, чтобы там приковать её к рабскому кольцу! Ты посмотри на эти лица, на эти рабские формы! Здесь нет ни одной, кто не стоила бы пяти тарсков!
— Три тарска за каждую, — повторил вожак. — Хороших тарска.
— Эти две, — указал торговец на нас с Тупитой, — служили в палатке
Значит это, поняла я, именно он, или, по крайней мере, один из тех, кто был в контакте с тем существом.
— А эта, — ткнул он пальцем в Телу, — была выбрана старшим надсмотрщиком, мужчиной, который мог выбирать почти из ста рабынь!
— Рабочих рабынь, — усмехнулся бородач.
Тела напрягались. Конечно, она была доставлена в лагерь чёрной цепи в качестве рабочей рабыни. Впрочем, как и все мы.
— Она когда-то была очень богатой женщиной из Лидиуса! — сообщил торговец.
— Ну и что, теперь-то она носит клеймо, — указал вожак.
— А вот эта, — заявил маленький торговец, снова обращая его внимание на меня, — танцовщица!
— Танцовщицы — ничто, — отмахнулся его оппонент. — Они идут по десятку за тарск.
Я возмущённо напряглась. Мужчины в Брундизиуме были готовы заплатить за меня весьма значительную сумму. Предположительно, я даже была одной из самых лучших танцовщиц того города.
— А эти две, — кивнул торговец на Мину и Кару, — просто красотки.
— Рабочие рабыни, — скривился бородач.
Тупита стояла на коленях по правую руку, Тела располагалась сразу слева от меня, потом шли Мина и Кара. Мы удерживались на коленях привязанные к жерди, которой касались затылками. Эти жерди, к одной из которых нас и привязали, очевидно, когда-то были частью ограды длинного низкого здания, возможно хлева для тарсков или стойла для тарларионов. Похоже, раньше здесь было своего рода ранчо, где занимались разведением животных. А предположила, что, скорее всего, всё-таки тарларионов, причём беговых, и не исключено, что их здесь не только разводили, но и объезжали и тренировали. До Венны было совсем недалеко. Сейчас ранчо было заброшено, и здесь царило запустенье. Как только нас вытащили из колодца, нас сразу же поставили к остаткам этой ограды, и плотно привязали к одной из её жердей за шеи. Руки нам связали за спиной.
Подъём из колодца был ужасен! Присев в ведре, раскачивающемся из стороны в сторону, отчаянно цепляясь за веревку, мы одна за другой поднимались наверх. Наверняка мы бы при таком подъёме верещали от ужаса, как резаные, и могли бы переполошить всю округу, но этого не случилось, поскольку следуя инструкциям мужчин сверху, мы заткнули себе рты смотанными в клубок верёвками. Верёвок валявшихся на дне колодца хватило только для Телы, Тупиты и меня самой. Для Мины и Кары их сбросили сверху. Наверное, в отличие от нас троих, спущенных вниз со связанными руками, их пару опускали, продев длинную сдвоенную верёвку через ручные кандалы. Так что, по крайней мере, мы с Телой и Тупитой вернули им свои верёвки, которые могли бы быть использоваться ещё не раз, как для спуска в колодец, так и для того чтобы сохранить тишину при подъёме оттуда. Я была несказанно рада, когда в колодце появился багор и, подцепив ведро и веревку, подтянул туда, где мужчина смог меня подхватить. Едва я оказалась на твёрдой земле, меня сразу поставили на колени. Пеньковую верёвку я должна была быстро выдавить изо рта языком в подставленную ладонь мужчины. Этот же самый шнур, всё ещё влажный от моей слюны, был использован, для того чтобы связать мои руки за спиной. Я даже не подумала, чтобы возразить этому. Я была счастлива уже от того, что снова оказалась на земле. Со связанными руками меня подвели к изгороди, поставили на колени и, прижав к жерди, привязали за шею рядом с уже стоявшей там Тупитой. Мои щиколотки, также, скрестили и связали. После меня привели Телу, и затем и Мину с Карой. В случае Мины и Кары шнуры просто пропустили сквозь ближайшие к их браслетам звенья цепей. Таким образом, разными способами, все мы пятеро, были сделаны абсолютно беспомощными, связанные, хотя и каждая по-своему, но с типичной гореанской эффективностью. С того места, где нас поставили на колени и закрепили, мы могли хорошо рассмотреть остатки строения, находившиеся на расстоянии приблизительно ярдов сорок от нас. Они, казалось, вырастали из небольшого луга, основная часть которого осталась у нас за спиной и слева. Напротив нас виднелись несколько небольших деревьев, возможно когда-то бывших садом, но ныне заброшенным, и вероятно уже в течение многих лет.
Заметив на себе взгляд одного из мужчин, сидевших напротив, я вдруг осознала, что имела неосторожность, позволить моим коленям излишне сблизиться. Я торопливо расставила ноги настолько широко, насколько только мне позволили верёвки на моих щиколотках. Именно так и следовало стоять мне, кейджере, перед свободным мужчиной. Он довольно улыбнулся, а я, смутившись, опустила голову.
Маленький мужчина, всем своим видом показывая, своё неудовольствие, хромая, вернулся на
— Двадцать пять! — повторил он. — И мясо, намного больше мяса!
Было заметно, что он сердится, причём почти с того самого момента, как эти пятеро появились, из-за деревьев. Вероятно, он рассчитывал сразу получить оговоренную заранее сумму, но, как выяснилось, эти люди сочли целесообразным при данных обстоятельствах, не только поторговаться, ни и провести, или, сделать вид, что решили провести, тщательный осмотр предложенного товара.
Украдкой подняв голову, я наткнулась на пристальный, насмешливый взгляд мужчины сидевшего напротив меня. Я тут же снова уставилась в землю, вспомнив как меня, связанную, стоящую на коленях и беспомощно притянутую к жерди, корчило от его прикосновения! Рабочие туники Мины и Кары вначале откинули назад за плечи, а потом и сорвали. Обрывки верхних частей их туник теперь свисали позади с их запястий. А порванные остатки нижних частей одежды, висели внизу животов девушек. Теперь их прекрасные груди, линии талий и начало расширения бёдер были выставлены напоказ. Затем, юбки Мины, Кары и Тупиты, а также наши с Телой рабские набедренные повязки были подняты, возможно, чтобы проверить, удалены ли у нас волосы или выбриты, или не скрывались ли под тканью некие дефекты. В целом нас бесстыдно исследовали со всех сторон, особенно, с интимных. Мы были рабынями.
— Двадцать пять! — снова повторил невысокий торговец.
Этот коротышка, как мне показалось, был родом из Тарны. Это — город расположенный далеко на северо-востоке от Венны, и знаменитый своими серебряными рудниками. Так же, кстати, как и Аргентум, в котором я когда принадлежала Тиррению из Аргентума, служила в качестве приманки. Обычно мужчину уроженца Тарны можно опознать по двум жёлтым шнурами, примерно по восемнадцать дюймов длиной каждый, свисающим с пояса. Такие шнуры подходят для того, чтобы связать женщине руки и ноги. Постоянно наблюдая такие шнуры, женщина не может не понимать, что они в любой момент могут быть использованы для того, чтобы поместить её во власть мужчины. Значение этих шнуров, по-видимому, как-то связано с историей Тарны. Интересно, что в Тарне, предположительно, почти нет свободных женщин. Кроме того, говорят, что особенностью женского рабства в Тарне является то, что в город редко доставляют рабынь из других мест, как и вывозят оттуда своих. Эти рабыни — это их собственные женщины, которых, кажется, мужчины держат в неволе, причём в неволе очень серьезного вида. Даже если рабыня попросит, чтобы её продали из города, ей обычно в этом отказывают. Складывается впечатление, что рабство женщин в Тарне было не обычным гореанским рабством, а чем-то другим, в некотором смысле довольно отличающимся от стандартной неволи. Похоже, что оно было наложено на женщин города в качестве наказания, как будто, они были приговорены к нему. При этом, как это ни странно, и едва ли могло бы ожидаться в месте с такими суровыми порядками, самим городом управляет Татрикс. Её имя, как говорят, — Лара. Кроме того, как это ни парадоксально, первый министр Тарны, который стоит лишь на одну ступеньку в городской иерархии ниже Татрикс, вообще не из высшей касты, и весьма низкого происхождения. Я слышала, что его зовут — Крон, и он из касты кузнецов. Всё это, на мой взгляд, делает Тарну очень необычным городом. И при этом, сам город весьма хорошо защищён. Кстати, многие говорят, хотя, возможно, в шутку, что серебро Тарны может быть даже надёжнее серебра Аргентума, который является союзником Ара. А ещё говорят, что один мужчина Тарны стоит десяти уроженцев большинства других городов. Несмотря на то, что это, скорее всего не так, это заявление обычно не оспаривается, и воины из Тарны считаются одними из самых опасных противников на Горе. Весьма показательно то, что оплата наемников из Тарны обычно выше, чем у остальных. Многие наёмные компании используют их в качестве кадрового состава и офицеров.
— Нет, — стоял на своём бородач, сидевший на корточках с другой стороны одеяла, напротив хромого коротышки.
Невысокий мужчина, кстати, на поясе не носил два шнура Тарны. Это намекало на то, что, если он когда-то и был гражданином Тарны, то теперь этого гражданства был лишён. Возможно, он был изгнан из города. Бородатый мужчина в насмешку над ним, возможно несколько жестоко, напомнил о шахтах. Может быть, он когда-то в них трудился? Если так, то это предполагало, что он, скорее всего, когда-то был рабом или каторжником. В таком случае, он, конечно, не стремился вернуться в те места. Возможно, именно в шахтах он был ранен, изуродован и он приобрел особенности своей походки.
— Да! — выкрикнул коротышка.
— Слушай, я не хочу надолго задерживаться в этой местности, — сказал бородач. — Этим утром мы заглянули в лагерь Пьетро Ваччи. Там очень обеспокоены загадочным исчезновением второй девки подряд. Могут начать поиски. Кроме того, в лагере появился человек со слином. Он пришёл со стороны Венны вчера вечером.
— Есть кое-кто пострашнее слина, кто может идти по следу, — заявил низкорослый мужчина.
— Не боишься слина? — несколько скептически спросил бородач.