Танцовщица грез

Мэтьюз Патриция

Мадам Декок в очередной раз закивала головой, причем так яростно, что ее парик чуть было не съехал набок.

– Я имею в виду эту штучку Сибеллу. Она – любовница месье Димпьера. И все об этом знают. Но в конце концов она ему надоест, и тогда Дениз займет в труппе то место, которое давно заслужила.

Поскольку Дениз продолжала хранить молчание, Мишель решила сменить тему разговора и спросила ее:

– Скажите, Дениз, вы всегда мечтали танцевать?

– Всегда, – ответила та каким-то странным детским голосом. – С тех пор как я себя помню, мне безумно хотелось стать самой знаменитой

балериной в мире.

– Ни для кого не секрет, – сказала с вызовом мадам Декок, – что в Париже нет балерины лучше Дениз. И мир очень скоро в этом убедится.

Мадам Декок опять с вызовом посмотрела на Мишель, явно вызывая на спор. Та же просто не знала, что ответить. Видимо, она должна была восхищаться преданностью Дениз своей мечте. Мишель видела ее на занятиях в классе. И должна была признать, что техника ее младшей однокашницы почти совершенна, а движения отточенны. Кроме того, в Дениз чувствовались огромная воля и решительность. Что ей мешало, так это природная холодность, которая проявлялась и в танце, делая его механическим и бездушным. Впрочем, она была еще очень юной и со временем могла все исправить. Может быть, приобретенный опыт согреет и ее сердце. Но пока и она сама, и ее мать были переполнены яростной злобой. Глядя на них, Мишель решила не оставлять без ответа явно брошенный ей вызов.

– Я думаю, нет танцовщицы, которая не мечтала бы о лаврах прима-балерины, – холодно сказала она.

Мадам Декок бросила на Мишель негодующий взгляд:

– Возможно, это так. Но Дениз не просто танцовщица, как вы. Моя дочь гениальна!

Мишель почувствовала, что едва сдерживается. Она плотно" сжала губы, боясь сказать в ответ что-нибудь, что еще больше разозлит эту даму. А Мишель ни в коем случае не хотела стать причиной безобразной сцены, которая испортила бы вечер мадам Дюбуа. И тут она увидела Андрэ, который направлялся прямо к ней, как будто его послало само небо. Наверное, еще никогда она не была так ему рада!

Андрэ одарил мадам Декок самой очаровательной улыбкой, на которую только был способен:

– Мадам, если позволите, я оставлю вас тет-а-тет с вашей дочерью. Я хотел бы представить кое-кому мадемуазель Вернер.

Мишель быстро вскочила со стула и крепко ухватилась за руку Андрэ. Затем обернулась к своим собеседницам и сказала сладким голосом:

– Мне доставила огромное удовольствие беседа с вами, мадам.

Отойдя на несколько шагов, Мишель наклонилась к Андрэ и шепнула ему на ухо:

– Вы просто не представляете себе, как меня выручили!

Андрэ посмотрел на нее и хитро подмигнул:

– Очень даже хорошо представляю, дорогая. Я умею читать выражение вашего лица даже через комнату. Потому и бросился вам на выручку.

– У этих двоих совсем нет сердца. Когда я впервые встретилась с Дениз, то подумала, что более холодной особы в мире просто не существует. И думала так до тех пор, пока не познакомилась несколько минут назад с ее мамочкой. О Боже!

Андрэ рассмеялся:

– Да, эти дамочки себе на уме! Я знаю Мадлен с давних пор. Еще до того, как она вышла замуж за Декока. Эта дама и тогда была такой же. Сегодня же она – сущая ведьма! – Его лицо вдруг сделалось серьезным. – Но

не стоит их недооценивать, дорогая. И Боже вас упаси разозлить! Это может создать для нас с вами серьезные трудности. Мадам Декок пользуется большим влиянием в парижском свете. Так что не вздумайте нажить себе опасного врага!

– Но они так недоброжелательны и даже грубы! Вряд ли я сумею сдержаться, если они посмеют меня оскорбить!

– Терпение, дорогая, терпение. А сейчас давайте поговорим о чем-нибудь приятном. Как вам этот вечер?

Мишель неопределенно пожала плечами:

– Я только и успела что поговорить с мадам Декок и ее дочерью. А еще с отвратительным типом, который представился как Альбион Вильерс. Он говорил, что друг вам.

– А, так вы уже встретились с Аспидом! – рассмеялся Андрэ. – В былые времена мы прозвали его так за ядовитый язык.

– Подходящее прозвище, – фыркнула Мишель. – И, судя по нашей беседе, он его все еще заслуживает. Альбион назвался вашим другом, но тут же рассказал про вас такое, что я никогда не решусь повторить.

Улыбка сбежала с лица Андрэ.

– Могу себе представить, что он вам наговорил. И слишком давно знаю вас, Мишель, чтобы не догадаться, как это вас шокировало. Мы поговорим об этом позже, когда останемся вдвоем. А сейчас я хотел бы представить вас некоторым очень приятным и интересным людям. Надеюсь, это вас развлечет и поможет забыть о всех мерзостях и неприятностях.

После этого Мишель была представлена почти всем гостям салона, многие из которых вполне заслуживали лестной характеристики, данной им Андрэ. Мужчины рассыпались в комплиментах, которые доставляли ей удовольствие, хотя Мишель и не совсем им верила. При этом все рассказывали смешные анекдоты и забавные истории.

Но постепенно напудренные и нарумяненные лица, неестественный смех и манерность большинства гостей стали ей надоедать. Хотя Мишель все же было небезразлично внимание, которое ей оказывали, и очевидный всеобщий интерес к себе.

Она бойко болтала с каким-то молодым красавцем, который уверял, что скоро предстанет перед судом, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Продолжая улыбаться молодому человеку, Мишель осторожно повернула голову и увидела неподалеку Арно Димпьера, стоявшего у стены со скрещенными на груди руками. Их взгляды встретились. И лицо Арно осветилось улыбкой.

Мишель поняла, что он узнал ее, несмотря на бальный наряд. И тоже улыбнулась мэтру. При этом чуть дольше задержала взгляд на его фигуре. Как же он красив! Стройная талия, длинные изящные ноги… Одет в простой костюм из темно-серого бархата. На голове – скромный серый парик с маленькой косичкой на затылке.

Мишель снова обернулась к молодому человеку. Но краем глаза продолжала наблюдать за балетмейстером. Он отделился от стены и медленно направился к ним. Мишель почувствовала, как ее охватывает волнение. В первые дни их знакомства она побаивалась Арно. Но постепенно страх уступил место глубокому уважению. На нее производили огромное впечатление не только глубокие познания Димпьера в области балета, но и его широчайшая эрудиция. И конечно, Мишель восхищалась им как педагогом.