Танцуя на радуге
Шрифт:
Пусть потом это казалось невероятным, но они сели за стол, слуги вносили кушанья, одно восхитительнее другого, а Фабиан говорил, не умолкая, так остроумно, так увлекательно, что Лоретта забывала о случившемся и даже смеялась его шуткам.
Точно танец радуг фонтана в Булонском лесу, думала Лоретта, завороженная его joie de vivre [21] .
Она забыла страх, перестала чувствовать себя несчастной — ведь они были вместе, и на время все остальное
21
Жизнелюбие (фр.)
Но когда они кончили есть и слуги убрали со стола, Лоретта встала и отошла к камину, который не топился, а был полон роскошными цветами.
Она не заметила, что Фабиан подошел к ней сзади, и вздрогнула, когда он сказал:
— Что вас тревожит? — И, не дожидаясь ее ответа, продолжал: — В будущем тревожиться буду только я, а вы должны улыбаться и выглядеть счастливой, какой только что были, мое сокровище. Предоставьте все мне.
— Н-н-но… я… не могу это… сделать.
— Почему же? Ведь я здесь, чтобы оберегать вас.
— Я знаю… но…
— Никаких «но»! — перебил Фабиан. — Вы моя, Лора, и я убью всякого, кто посмеет еще раз вас напугать, а потому предоставьте мне заботиться о вас.
— Я… не… могу… вы не… понимаете, — сказала Лоретта.
Она подумала, что, может быть, ей следует открыть ему, кто она такая, и объяснить, как все вышло.
Но прежде чем она могла найти слова или решиться на что-то, Фабиан взял ее лицо за подбородок и повернул к себе.
— Вы так прелестны, — сказал он, — так немыслимо прелестны. И не только, но и больше, гораздо больше!
Голос у него стал очень глубоким, почти торжественным.
Но потому что он прикасался к ней, Лоретта, , как и прежде, ощутила, что ее пронизывают лучи солнечного света.
— Я боготворю вашу красоту, и я хочу, я желаю вас! Как могло бы быть иначе? — спросил он тихо, словно обращаясь к самому себе. — Но я преклоняюсь и перед вашей сияющей чистотой. Я знаю, что вы хороши душой, а таких женщин мне почти не доводилось встречать.
Лоретта потупила глаза под его взглядом, но он не отпустил ее, а продолжал:
— И это не все. Я абсолютно убежден, что вы — вторая половина меня. И наше воссоединение превратит нас в единое целое. Я уже говорил, что обрел вас после долгих поисков и никогда больше не потеряю!
В его голосе звучала решимость, заставившая Лоретту почувствовать, что он сметет со своего пути любые препятствия и будет неустанно сражаться во имя своей цели.
— Я люблю вас! Я люблю вас, и вместе мы, пусть даже люди сначала не признают этого, вместе мы — само совершенство любви.
Он обнял ее, и, прежде чем она могла опомниться, их губы слились. Она прильнула к нему всем телом, чувствуя, что жаждала именно этого. Вот по чему она томилась, не
Он целовал ее, и ей казалось, что они покинули комнату, унеслись в небеса.
Теперь солнечный свет в ее теле превратился в перламутровые радуги, и они уносили ее все выше, выше, выше, и ей уже казалось, что Фабиан дарит ей звезды.
Они засверкали в ее груди, у нее на губах.
А потом превратились в язычки пламени в ответ на огонь, который, она знала, пылал в нем.
И тем не менее он полностью держал себя в руках. И когда Лоретта почувствовала, что не в силах выдержать подобного экстаза, который он будил в ней, что она сейчас умрет, Фабиан поднял голову и сказал странно нетвердым голосом:
— Теперь ты понимаешь?
— Я… люблю тебя! — прошептала Лоретта, утратив всякую власть над собой.
— Только это и имеет значение, — сказал он негромко.
Она была настолько ошеломлена, что не успела понять, что происходит, а он уже накинул ей на плечи бархатную пелерину и увел из гостиной в вестибюль.
Они направились к дверям, и Лоретта увидела, что экипаж уже ждет.
Когда лошади тронулись, Фабиан обнял ее, притянул к себе, но не поцеловал. И она поняла, что он заглядывает вперед, в их будущее. И видел он его так ясно, словно читал ей страницы, на которых запечатлел его…
От дома маркиза до Елисейских полей путь был коротким.
Когда они доехали, Лоретта сказала торопливо и снова немного бессвязно:
— Я должна… поговорить с вами… должна объяснить…
— Сегодня больше никаких разговоров, — ответил Фабиан. — Завтра я выслушаю все, что тебе надо сказать, если это правда так важно. Ведь, мое сокровище, нам уже никакие слова не нужны.
Он поцеловал ей руку, а потом сказал:
— Моя обязанность оберегать тебя и помешать совсем измучиться после того, что тебе пришлось перенести, а потому я хочу, чтобы ты сразу же легла спать и помнила бы только то, что чувствовала, когда я тебя целовал.
Его губы прикоснулись к ее руке, и он помог ей выйти из экипажа.
Лоретта не успела опомниться, как он проводил ее в вестибюль и оставил там. Ей захотелось окликнуть его, остановить.
Но она услышала удаляющийся стук колес и поняла, что опоздала, что так и не открыла ему, кто она такая на самом деле.
Мысли вихрем кружились у нее в голове, но тут дворецкий сказал:
— Мадам одна в Серебряном салоне.
«Мне надо увидеть Ингрид!» — подумала Лоретта.
Лакей прошел вперед и распахнул дверь Серебряного салона.
Ингрид, выглядевшая необыкновенно красивой, сидела в одном из золоченых кресел, обитых синим бархатом.
Когда Лоретта вошла в комнату, ее кузина подняла голову и воскликнула:
— Любовь моя, ты вернулась рано! Я так тревожилась! Мне сказали, что ты уехала в неизвестной карете до того, как Фабиан заехал за тобой.