Танцуя с Кларой
Шрифт:
– Решение зависит от меня? – спросил Фредерик, нахмурившись, стакан его застыл на полпути ко рту. – Черт побери, разве можно иметь столько власти над женщиной?
– Если коротко, то да, - ответил доктор Грэхем. – Данфорд сделал свой выбор, и как следствие его дочь такая, какой мы ее видим.
– Может, - сказал Фредерик, - женщинам стоит предоставлять больше власти над их собственной судьбой. По крайне мере женщине, которая находится под моим полным контролем. Я скажу жене о том, что вы рассказали мне.
Доктор Грэхем осушил свой стакан и поднялся.
– Если
Фредерик кивнул и проводил доктора к выходу.
– Я очень признателен вам за то, что вы пришли, - сказал он, - особенно к совершенно здоровой женщине. Надеюсь, что мне не придется вызывать вас к ней снова.
Доктор покачал головой и улыбнулся.
– Состояние так не сколотишь, - ответил он.
Фредерик ухмыльнулся в ответ.
Клара взяла у Гарриет стакан воды, руки ее слегка тряслись.
– Слава Богу, это кончилось, - сказала она. – Какой странный, тихий человек. Помню, что думала так же, когда он приезжал в Эбури-Корт и поссорился с папой. Ну, теперь Фредди наконец-то успокоится? Интересно, кто вбил эту идею ему в голову?
Эта мысль преследовала ее уже несколько дней. Он счел ее больной, просто оттого что она не могла ходить? Или, может, он подумал, что она прикидывается инвалидом? Ее лучшее предположение, что он, якобы, хотел узнать, способна ли она родить ему наследника, в конце концов оказалось ошибочным. Обследование, проведенное доктором, едва ли могло помочь ответить на подобный вопрос.
Неужели он стыдился того, что она не могла ходить? – думала она. Стыдился своей жены-инвалида? Но это была глупая мысль. В ней все равно не было абсолютно ничего, чем ее муж мог бы гордиться. Так что ходит она или нет, разницы не играло.
Доктор ничего не сказал, а она ни о чем не спросила.
– Думаешь, со мной может быть что-то не так? – спросила она Гарриет. – Ну, то есть, кроме очевидного.
Гарриет прищелкнула языком.
– Доктор Грэхем просто состроит серьезное выражение лица, сообщит мистеру Салливану то, что ты и так знаешь, и получит свой солидный гонорар, - сказала она. – Не стоит переживать из-за этого, Клара.
Клара рассмеялась.
– Что бы я делала без твоего прагматизма? – сказала она.
Но в этот момент дверь отворилась, и ее улыбка исчезла, сменившись тревожным выражением. Лицо Фредди было очень серьезным.
– Можете идти в гостиную, если хотите, мисс Поуп, - сказал он, - и расслабьтесь немного. Мы скоро присоединимся к вам за чаем.
Гарриет вышла, и беспокойство Клары усилилось. Она настороженно следила за мужем, тот присел у ее кровати и взял ее за руку.
– Что такое? – спросила она. – Долгая болезнь как-то на мне сказывается, Фредди? Будет ухудшение? Но я так хорошо чувствую себя последнее время.
– И неудивительно, - сказал он, сжав ее ладонь. –
– Я могла бы сказать тебе об этом и бесплатно, если бы ты спросил, - сказала она.
– Я имею в виду именно абсолютно, - сказал он с ударением на слове.
– Твои ноги очень ослабли, Клара, потому что ты не пользовалась ими с детства. Ничто не помешает тебе снова пойти.
О, нет. Она давно заставила себя отказаться от всякой надежды. Она научилась жить со своим недостатком, приняла его, вся ее жизнь ориентировалась на него. Ей это было не нужно. Только не от Фредди, который ничего не знал о ней, о ее надеждах и мечтах - тех, что ей пришлось оставить, чтобы сохранить рассудок.
– Не надо, - прошептала она.
– Ты снова сможешь ходить, - сказал он, взяв ее вторую руку и сжав обе. – Это будет долгий, медленный и тяжелый процесс, но это возможно. Если только ты захочешь.
– Папа говорил, что я не должна напрягаться, - сказала она. – Он говорил, что это если я буду изнурять себя, болезнь вернется. Доктор Грэхем говорил то же самое, Фредди. Почему теперь он изменил свой вердикт?
Он помешкал, прежде чем ответить.
– Это было несколько лет назад, - сказал он. – Доктор заметил, что с тех пор твое здоровье окрепло до такой степени, что угрозы рецидива нет. Ты сможешь ходить, если действительно этого захочешь.
Она закрыла глаза. И танцевать. Это была первая нелепая мысль, закравшаяся ей в голову. Несколько недель назад она видела, как ее соседи танцуют на вечере, и ей так хотелось, чтобы она могла вырваться из своего тела всего на несколько минут, чтобы тоже потанцевать. Это, должно быть, самое чудесное переживание на свете - танцевать.
– Не плачь, - мягко сказал он.
Она плачет? Глаза ее были влажными, когда она снова открыла их.
– Я не могу, Фредди. – сказала она. – Я даже двигать ногами не могу.
– На это потребуется какое-то время, - сказал он, - и силы.
– И все это может быть напрасно, - сказала она. – Ты для этого привез меня сюда, Фредди? Ты это хотел узнать?
– Да, - сказал он.
– Но зачем?
– спросила она. – Какая тебе разница, хожу я или нет?
Она слушала свои слова с некоторым удивлением. Почему она просто не сказала ему спасибо? Ей следует быть благодарной. Без него она могла бы так никогда и не узнать, что ее состояние улучшилось с того времени, когда отец был с ней.
– Ты – моя жена, - сказал он.
Неполноценная жена? Недочеловек? Настоящее оскорбление его красоте и силе? «Красавица и чудовище» наоборот? Она знала, что несправедлива. Но ее охватила паника.
– Это для того, чтобы успокоить твою совесть? – спросила она. – Тебе и впрямь лучше от того, что ты оказываешь мне услугу, которая, может статься, вовсе никакая и не услуга?
Ей стоило бы придержать язык. Она слышала эхо своих слов в своей тихой комнате еще долго после того, как произнесла их. Зачем она это сказала? Она же так не думала. Слова, казалось, слетели с ее языка, не успев придти в голову. Как она могла снова сделать с ним это, на сей раз без какой-либо причины?