Танцующая для дракона
Шрифт:
– На танцпол, – отзываюсь небрежно. – Хочу немного подвигаться.
– Я с тобой, – тут же реагирует Лэрг, отставляя бокал.
Пожимаю плечами, а Шири подмигивает и откидывается на спинку стула, разглядывая сверкающие золотом ступеньки, по которым поднимался Гроу с блондинкой. Там, наверху, в полумраке ВИП-лож, куда недотягиваются неоновые лучи и разбросанные по залу узоры, – роскошь и вседозволенность. Там рекой льется элитное спиртное, а воздух пропитан сигарами, каждая из которых стоит как моя месячная зарплата. Шмотки Лодингера стоили как кольцо от телепорта.
Отмахнувшись
– Осторожнее.
– Не люблю каблуки, – призналась честно.
Моя сестра Леона – другое дело, она словно родилась на шпильках, я же надеваю их, когда иначе нельзя.
Дресс-код.
– А что любишь? – наклонившись к самому моему уху, шепчет он.
– Кроссовки, – пожимаю плечами.
Этого хватает ровно настолько, чтобы закрыть тему любви, что меня полностью устраивает. Ему не нужны лишние надежды, а мне – тем более.
В зале, где басы отдаются в сердце, я чувствую себя свободной. Дурацкие мысли мигом выветриваются из головы, стоит мне подхватить ритм. Ритм, который сменяется в танцах под настроение диджея, ритм, за которым кто-то пытается угнаться, кто-то просто топчется на месте, кто-то прыгает и трясет головой. Я качаюсь на бьющих по танцполу волнах, позволяя телу разогреться и почувствовать движение. Лэрг только один единственный раз пытается положить руки мне на плечи, но, когда я их сбрасываю, отступает. Мы просто рядом, но не вместе. Я двигаюсь, дожидаясь мгновения, когда почувствую особый отклик на плещущее в зал звучание.
То, что я называю единением с музыкой.
То, из чего рождается настоящий танец, и когда это происходит, его нельзя не почувствовать.
Музыка вливается в меня сквозь кончики пальцев, когда я вскидываю руки над головой. Стрелы неона пронзают тело, отражаются от расшитого блестками топа. Искры мельтешат и рассыпаются в темноте, собираясь в устремленных на меня взглядах. Музыка льется, и я в ней тону, растворяюсь, становлюсь единым целым с текучим, усиленным клубным ритмом.
Движение вправо – и рука продолжает линию над плечом.
Поворот, прогиб – и волосы расстилаются под ногами, чтобы собраться разноцветным вихрем в воздухе. Ритм нарастает, и вместе с ним нарастает скорость: когда я стекаю вниз вдоль бедра, как поломанная кукла, а потом выпрямляюсь, выбрасывая обе руки вперед.
Рядом со мной вырастает мускулистый парень, не Лэрг – Лэрг стоит в стороне и смотрит. Мои руки ложатся на мощные плечи (мне без разницы, кто он, мне нужна опора), кажется, в толпе я вижу своих коллег. Рывок вперед – и каменный торс принимает мое тело, позволяя ему вплавляться в него, как под жаром ревущего пламени. Музыка рвется, ладони на талии позволяют прогнуться в спине. Закидываю ногу ему на бедро и падаю вниз, позволяя партнеру себя держать.
Перевернутый зал движется перед глазами туда-сюда.
Теперь замечаю и Шири: очевидно, пришла посмотреть, как у нас с Лэргом дела, и теперь стоит рядом с ним с открытым
– Может, продолжим этот вечер в другом месте? – хрипло шепчет он, успевая за секунду до того, как зал снова взрывается от музыки.
– В другой раз.
Чей-то взгляд откровенно скользит по моему телу: так щупают девиц в подворотнях – откровенно и беззастенчиво, не скрываясь. Я нарочно не смотрю в ту сторону, направляясь к Шири и Лэргу.
– Э-э-э… – многозначительно выдает Ширил.
– Я все, – сообщаю коротко.
– Это ты называешь «просто хочу подвигаться»? – спрашивает она, когда наконец отлипает.
– Ну да.
– Ты хоть знаешь, как это смотрится со стороны? – Она приподнимает брови. – Тебе надо на сцену.
Не знаю, как это смотрится со стороны, и не хочу знать. Своему инструктору я тоже сказала, что профессией это делать не собираюсь. Танец для меня просто способ уйти в отрыв, ничего больше, а работа у меня есть. Давно и горячо любимая – CG-художник.
– Мне надо посидеть.
Мы возвращаемся на место, мысли о Лодингере больше не тревожат, и вечер продолжается. Правда, коллеги, которые иногда присаживаются за столики, чтобы отдохнуть, теперь на меня косятся. Особенно Айра, которая упорно распускала слухи, что я по девочкам. В общем-то есть с чего: я не ношу платья, не делаю прически и не крашу ресницы. Меня не забирают с работы, моя любимая одежда – джинсы и майки с разнообразными принтами. Маникюр делаю по большим праздникам, а учитывая, что за все время больших праздников не случалось, коллеги привыкли видеть мои коротко обрезанные (чтобы не быть обкусанными во время размышлений над проектами) ногти. Кстати, работать с планшетным пером без маникюра гораздо удобнее.
– Эсса, вам просили передать.
Даже не сразу понимаю, что обращаются ко мне, когда в ладонь ложится запотевший бокал. Коктейль в нем играет бликами неона, а под донышком – карточка с номером ВИП-ложи.
Переворачиваю ее и вижу предложение, от которого нельзя отказаться.
«Станцуй для меня приватно».
Этот кто-то наверняка тот, чей взгляд ввинтился в меня на танцполе, а может быть, и нет. Главное, что, сидя наверху, он уверен в том, что я сейчас завизжу, как девицы при виде Гроу, и побегу к нему, теряя шпильки и лифчик.
Я сунула карточку в коктейль и вручила официанту:
– Передайте обратно.
Если официант и был удивлен, то виду не подал: они здесь все вышколенные настолько, что с их лицами только в секретной службе работать. Он исчез столь же бесшумно, сколь и появился, а Шири воззрилась на меня в немом изумлении. Впрочем, спросить ни о чем не успела, поскольку за столом нас уже собралось большинство, поднялся Ниллмар Фарринсон. Ростом с меня, крепкий и коренастый, любитель дорогих костюмов и галстуков даже в неофициальной обстановке. Вот как сейчас.