Танцующая с грозой
Шрифт:
— И тебя ни разу не удивило, что твое сознание, выставило именно этот образ? — спросила Элина.
— Нет, потому что я мечтала об этом всегда. Даже беременная, гуляя по саду синих, я представляла, что он рядом, смотрит, кладет руки на живот, общается с малышом. Даже его жестокость не смогла вытравить из меня этого. Поэтому нет, наверное, это в тот момент был единственный способ заставить меня бороться за жизнь.
Девушка замолчала, то ли переводя дыхание, то ли вспоминая. А во мне проснулось мое чёртово любопытство.
— Каяна, ты сказала громкое имя…
— А? Да. Наирида — Пламя Хранящая. Отец любил имена
— Но тогда получается, что Наарис?
— Пламя Покоривший или Повелитель пламени. — Подсказала Каяна.
— Ты хоть понимаешь, что точно в соответствии с именами ты, силу огня сохранила и передала сыну, а он ее принял и покорил? А обращаясь к нему сокращенным вариантом Рис, мы дружно зовем его повелитель?
Я слушала историю того, как попала Каяна в нагаат и концы с концами не сходились. Уже куча вопросов крутилась буквально, на кончике языка. Да и Элина, тоже очень хотела что-то сказать. Но мы обе давали возможность высказаться Каяне. Ей это было сейчас нужнее. На уточнения и вопросы время будет потом.
А Каяна вспоминала самые непростые для неё моменты, выплескивала накопившееся непонимание и обиды. И как Саргус пришел с молоком, а на вопрос что она должна за это, ответил "тебя". И как в следующие пять лет жизни, как только Рис засыпал, она шла в комнату к мужьям. Да, она в это время ни в чем не нуждалась. У неё и ребенка было все необходимое и даже сверх того. Её ни разу за то время не ударили. Но она прекрасно знала, что расплачивается за все это по ночам. В понимании Каяны, мужья приравняли её к девкам из борделя или ночных комнат.
— Лучше бы били, та боль хоть проходила после лекарственных зелий, а куда деться от собственных мыслей и осознания, что ты продажная девка, отдающая тело в обмен на хорошие условия жизни? — Каяна на эмоциях ударила по одеялу. — Потом, когда попытались забрать Наариса, и у него проснулась сила нам выделили тот домик, а Рис больше на пустил меня к мужьям. Маленький, но такой серьёзный, он тогда сказал, что нам ничего не надо, мы сами проживем, но больше я по утрам плакать не буду. Жили мы далеко не так комфортно, как в главном доме, еда стала гораздо проще. Питались мы в основном добычей Наариса.
— Подожди. Рису тогда было пять лет, какая добыча? — Удивилась я
— Он ставил силки на птицу и мелкую дичь, а когда подрос, ещё и ловить рыбу научился. — О сыне Каяна всегда говорила с гордостью.
— Каяна. Мальчик в пять лет, пусть даже такой умненький и замечательный, как твой Рис, но ставить силки и обеспечивать добычей себя и мать? Как? — У меня подобная картинка не складывалась совсем.
— Очень просто. Если рядом есть три взрослых нага, которые, скорее всего, и обеспечивали наличие добычи в силках Наариса. — Ответила Мия.
Она и Элина, с нескрываемым недоумением, переглядывались во время рассказа Каяны. И как у меня возникли вопросы к началу истории и тому, как пятилетний ребенок обеспечивал семью пропитанием, точно так же и у них вызвало сильное удивление, то, что сейчас рассказывала Каяна.
— А почему они тогда сразу не сказали об этом? — Упрямилась Каяна.
— Может, потому, что были уверены, что если открыто, принесут, ты не примешь, а если расскажут про подсунутую добычу, то вы и от этого откажетесь? — Элина задумчиво перебирала пальчиками край своего платка.
— Чего вы ищете Ланграна в тёмной комнате? Ой, извини,
— Ничего, Мия. Я уже привыкла.
— Я в смысле, что не надо ничего придумывать и додумывать. Будешь за подарки благодарить и спроси в лоб. Они или нет. Вдруг, ещё кто тебя замечательной "самочкой" считает, а ты и не знаешь? — Рассмеялась Мия. — Ты и так себе напридумывала, боги ведают что! Я одного не пойму. А почему на всех отрава продолжала действовать, а на твоих перестала?
— Саргус сказал, что он после… Ну, короче, шёл в храм, к богине, просить просветления. Почему получается так, что он сам по себе не хочет причинять мне зла, что я ему нравилась, что прощения не знал как выпросить. А потом впадал в ярость и себя не помнил. И так по кругу. И потом решил, что эта ярость появляется именно из-за его походов в храм. И отрекся от богини. Перестал вообще туда ходить и Саару с Радмалом объяснил. Те с ним согласились. Перестали ходить в храм, пропала ярость, а до вина они и так были не любители. Они же охотники, весь клан обеспечивали добычей. Когда им особо пить было? Только вот пока в родовом храме сидели, меня дожидаясь.
— Вот ведь умные же мужики! — Не выдержала я — Что же тогда так с тобой-то напортачили? Неужели не поняли, что они своим шантажом причиняют не меньше боли, чем когда под отравой ходили. Я удивляюсь.
— Я тоже. — Скептическим тоном заявила Мия, а Элина поддержала ее кивком головы. — Ладно, Марина! Там хоть понятно, на землях демонов за Грозовым перевалом явно не особо интересуются и нагами, и оборотнями, и людьми заодно.
— Подожди? Причем тут демоны и я? — Не спросить такое я не могла.
— Ой, Марина, да весь нагаат уже в курсе, что твоя мать Алиена Лангран взяла в мужья родовитого демона с той стороны перевала, и живёт там, и тебя там же воспитывали. Твои же воспоминания видел весь северный нагаат, мелкие наагята даже играют в твоего дедушку, когда он врагов громом с огнем уничтожает. Ярл Рису рассказывал.
— " Дааа? Ну, надо же, а у меня оказывается, насыщенная семейная жизнь"! — рассмеялась Алиена.
— Поэтому твое поведение, незнание каких-то моментов, отношение и взгляд на обычные, в общем то вещи, никого не удивляет. Ты, словно не из этого мира! — Почти угадала Элина.
— А вот как вышло, что Каяна не знает этих вещей, не понятно. Даже притом, что она аристократка. Дочери магов и магинь, в которых не просыпается магия, точно так же проходят черные отборы, как простолюдинки. Каяна, человечкам не оставляют рождённых ими детей даже на день, не то что на пять лет! Никому и никогда. Это все знают. Ребёнка сразу забирает отец или его род, и всё. Это если, вдруг, у девушки проснется сила или ипостась, она может забрать рождённых ею. А так, родила и пошла вон. Пока следующего не понесешь. И никакого баловства и всего прочего, в обмен на тело не предоставляют. Да вообще речи об этом не зайдёт. Сидишь в своей каморке, на голом полу и молишься, чтобы мужья о тебе не вспомнили. А если вспомнили, то твое нет, никого не интересует. Как и то, хорошо ли ты себя чувствуешь, спит ли ребёнок, которого тебе вообще оставлять не должны были. Да любой человечке расскажи, как ты жила пять лет после появления Наариса, да ещё и сама малыша воспитывала, тебя спросят, а плакала ты тогда чего, и что, собственно, не устраивало? Красивые мужики, обеспечивают, боли не причиняют, ребёнка оставили…