Танцующая в Аушвице
Шрифт:
— Это мой хороший приятель, — поясняет он мне. — Славный малый, сама увидишь.
Приветствуя нас, хозяин уже стоит в дверях. Мы заходим в дом и сразу же оказываемся в большой, тесно заставленной мебелью комнате.
— Это Вим Фермёлен, а это Рози Гласер, — представляет нас друг другу Бой.
Роза и Бой на природе
Рукопожатие и невнятное “очень приятно” скрепляют новое знакомство.
— Что вам налить? — спрашивает Вим, и вот мы уже чокаемся за знакомство, а потом за здоровье
Наверняка его подружка, думаю я, рассматривая девушку чуть дольше положенного. И тут же чувствую, как мои щеки заливает румянец, но не потому, что я бесцеремонно изучаю фотографию, а потому что взгляд Вима направлен на меня, я знаю это точно. Меня как будто застигли врасплох. Разговор катится дальше.
— Что вы делаете сегодня вечером? — спрашивает Вим.
— Идем в Собрание, — отвечает Бой.
— Пойдем с нами! — быстро подхватываю я.
— А можно? — улыбается он. — Не хочу быть вам в тягость.
— Ты не будешь нам в тягость, — возражаю я, — напротив, мы будем рады, если ты пойдешь с нами.
Так проходит наша первая встреча с Вимом. Он кажется мне симпатичным парнем. В нем есть нечто привлекательное — и не только во внешности, но и в его манерах, его поведении. Его волосы гладко зачесаны назад, и он пахнет, как настоящий мужчина. Он крупнее и старше меня, но при этом строен и пластичен. Я полна любопытства.
Тем же вечером в Собрании мы сидим за столиком одного из кафе и поджидаем Вима. Как только он появляется, я замечаю его издалека. Рядом с ним девушка. Это разочаровывает меня, я надеялась, что он придет один. Девушка не похожа на ту, что на фотографиях у него дома. Но они приближаются, и я узнаю его спутницу. Подойдя к нашему столику, Вим говорит, как будто извиняясь:
— Я встретил ее в гардеробе, она была одна, поэтому я пригласил ее к нам присоединиться.
— Не надо нас знакомить, — восклицаю я с облегчением. — Мы знаем друг друга уже тысячу лет.
И я подмигиваю Лидии, своей подружке по игре в теннис. Бой ее тоже знает, и нас всех разбирает смех. Вим находит стул для Лидии, они подсаживаются к нашему столику, и мы заказываем напитки.
Вим рассказывает о своей работе, он пилот гражданской авиации. На меня производит впечатление то, с каким энтузиазмом он говорит о своей профессии. Мы в деталях узнаем все про различные способы пилотирования, и поскольку он явно собирается говорить только об этом, я вклиниваюсь в его “пилоты-самолеты” с вопросом: откуда он родом?
— Я из семьи, где было четверо детей. Мой отец давно умер… А здесь, в Неймейгене, я снимаю две комнаты. В одной из них мы сегодня встречались. Жить в Неймейгене мне очень нравится, особенно если время от времени попадаешь в такое приятное общество, как ваше, — отвечает он улыбаясь. — По работе я постоянно связан с аэропортом Эйндховена. Это, конечно, не близко отсюда, но у меня машина. От двери до двери дорога занимает два часа… И я не езжу в аэропорт каждый день. Иногда выпадает свободная неделька — тогда я с радостью провожу ее в Неймейгене. Но иногда приходится уезжать отсюда надолго. Это если, к примеру, меня ставят на рейс в какую-нибудь далекую страну. Пару раз я летал вторым пилотом даже в Голландскую Ост-Индию. Полет туда и обратно длится несколько недель. Приходится делать множество промежуточных посадок — дозаправиться, проверить самолет, отдохнуть. Такая вот у меня рискованная работа, — заключает он, с улыбкой глядя на меня.
В тот вечер мы с Вимом много танцуем. Поскольку наши друзья, оживленно болтая, продолжают сидеть за столиком, это не слишком бросается в глаза. Во всяком случае Бой ничего не замечает. В нашей компании он самый словоохотливый. Только Лидия пару раз с улыбкой оглядывается на меня. Танцуя, мы с Вимом почти не разговариваем. Мы смотрим друг другу
Впервые в жизни я не нервничаю в присутствии мужчины. С Вимом я спокойна и чувствую себя в безопасности. Мне не нужно ничего из себя строить, Вим тоже остается самим собой. Никакого бахвальства, никакого театра. Вскоре по всем признакам я замечаю, что он без ума от меня. Но у меня пока нет сильной влюбленности, как это бывало прежде. Я тоже без ума от него, но совсем иначе: глубже, спокойнее, увереннее. Наши чувства взаимны. И в какой-то момент я понимаю, что Вим становится моей большой любовью. Каждый миг мы ищем общества друг друга.
Да, с Вимом все не так, как с теми, в кого я влюблялась раньше. С ними я всегда была в напряжении. Наверное, потому, что это были мои первые контакты с противоположным полом. Мои родители никогда не рассказывали мне ни о мальчиках, ни о любви. У меня не было ни старшего брата, ни старшей сестры, которые могли бы помочь мне советом, которым я могла бы излить душу. Все открытия мне приходилось делать самостоятельно. До сих пор помню свое первое свидание с мальчиком. Мне только-только исполнилось тринадцать. Это был сын нашего соседа, Нико. Дело у нас не зашло далеко, потому что мы оба были слишком застенчивы. Мы не добрались даже до первого поцелуя. Но сам факт, что я нахожусь наедине с мальчиком, приводил меня в невероятное волнение. Довольно скоро Нико переехал в другой район города, на том весь наш роман и иссяк.
Между тем именно в то время пробудился мой интерес к тому, чем мальчики отличаются от девочек. Лежа в постели с книжками о сексуальной жизни, втихаря позаимствованными из родительской библиотеки — часто с откровенными фотографиями или рисунками, — я впитывала в себя новые, жутко интересные и одновременно отталкивающие идеи. Наглядевшись “грязных” картинок, я иной раз чувствовала ком в горле, и мне почему-то хотелось плакать. В другой раз я с нездоровым интересом присматривалась к брюкам отца или кого-нибудь из гостей мужского пола. К моему любопытству примешивался страх, который вызывала у меня эта хранящаяся за семью печатями сторона жизни. Ах, если б я только могла все это с кем-нибудь обсудить!..
В четырнадцать лет я познакомилась в теннисном клубе с Лидией. Ее отцу в городе принадлежал большой отель с рестораном. Весьма крупная девушка, Лидия всегда одевалась очень дорого, ее ногти были накрашены и отполированы, на личике — пудра, румяна и помада. Лидия была на целых шесть лет старше меня, поэтому ей не составило труда ввести меня в увлекательный мир взрослых мальчиков.
Мы перемыли косточки всем парням из теннисного клуба. Лидия рассказывала мне о своих приключениях на бельгийском курорте Остенде, куда она ездила с родителями. В тамошнем казино она танцевала с бельгийскими кавалерами: когда она показала мне фотографии, я не смогла скрыть зависти. Лидия познакомила меня со своей двадцатичетырехлетней кузиной и двадцатилетним кузеном, их звали Мод и Вилли. Мод работала дикторшей на неймейгенском радио и имела совершенно мальчишеские манеры. Она обожала плавание, верховую езду и гонки. А Вилли прекрасно играл на пианино и дублировал на немецкой студии Ufa известных артистов, которые сами не умели музицировать. На большом экране показывали только его руки — так знаменитые кинозвезды, которым якобы принадлежали эти руки, пожинали чужие лавры. Все эти рассказы производили на меня неизгладимое впечатление.
— Вилли — просто душка, — призналась я как-то Лидии.
— Попробуй влюбить его в себя, — был ее лаконичный ответ.
— Хотя нет, ничего не получится, он же… — тут же добавила она и многозначительно похлопала ладонью правой руки по тыльной стороне левой.
— Что это значит? — спросила я, повторив ее жест.
— Он гомосексуалист, — поучительным тоном ответила Лидия. — Ах, да ты же у нас совсем еще зеленая…
Поскольку я смотрела на нее непонимающим взглядом, она пояснила: