Танцующие на снегу
Шрифт:
– Человек, о котором вы спрашивали, ждет вас в переулке, сэр.
Он поднялся и вышел через боковую дверь в переулок. К нему навстречу двинулся мужчина, заметно пошатываясь.
– Ты и есть Санни Уокер?
Когда Санни кивнул, его собеседник шагнул ближе и протянул грязную жилистую руку:
– Я – Эли Клегг.
Санни сделал вид, что не заметил протянутой руки. Клегг был сильно пьян, его вытянутое, как у хорька, лицо производило отталкивающее впечатление. Он распространял вокруг себя застарелый запах перегара и пота.
– Мне нужны сведения, – заявил Санни.
Клегг усердно
– Значит, я – то, что тебе нужно. Я знаю этот городишко как свои пять пальцев!
– Я ищу молодую женщину с сыном. Возможно, она назвалась фамилией Куинн. А мальчишку зовут…
– Я понял, о ком ты говоришь. – Клегг издал сальный смешок и почесал в паху. – Я видел ее голой…
Санни схватил концы истрепанного платка на шее Клегга и притянул его к себе.
– Слушай, ты, пьянь! Я не выношу только одного – любопытных.
Клегг вцепился ему в руку, издавая сдавленные хрипы. Когда Санни отпустил его, Клегг ударился спиной о стену салуна и съехал по ней на землю, поглаживая горло нервными костлявыми пальцами.
– Незачем душить меня, – пробурчал он.
– Если ты покажешь мне, где она живет, получишь двадцать монет.
Поднявшись, Клегг закашлялся, издавая булькающие звуки, и смачно сплюнул на землю.
– Дай еще двадцать, и я скажу, кто живет с ней.
Санни насторожился, но внешне остался невозмутимым.
– Если новость стоит двадцати монет, ты их получишь.
Клегг снова сплюнул, и бурый слизистый сгусток попал на стену салуна.
– С ней живет такой здоровый парень…
Кровь застучала в ушах Санни, и он перебил:
– Натан Вулф!
Клегг захихикал – пронзительно и противно.
– Да, он и есть. Чтоб мне сквозь землю провалиться, если он еще не попробовал ее.
Ненависть наполняла Санни, сочилась из него, как яд. Двойная игра! Его провели, как мальчишку. С трудом сохраняя спокойствие, он повел пьяницу из переулка.
– Отведи меня к ее дому и получишь еще двадцать.
Санни чувствовал, что Клегг исподтишка поглядывает на него, но не обращал внимания на эти взгляды.
– Зачем она тебе сдалась?
Санни до боли стиснул челюсти:
– У нее есть пара вещей, которые принадлежат мне.
Клегг сглотнул и вытер рот, его рука заметно тряслась. Из кармана Санни вытащил серебряную фляжку и протянул ее пьянчуге. Клегг принял фляжку, свинтил крышку и напился, стараясь не упустить ни капли.
Нат ощупал собственную челюсть и попытался слегка пошатать ее из стороны в сторону, отчаянно морщась. По крайней мере, челюсть была цела, чего он не мог сказать про нос, когда пытался втягивать воздух. Он пришпорил лошадь, побуждая ее прибавить шагу. Удержаться в седле в таком состоянии было нелегко. Нат был избитым, но довольным. Благодаря силе воли и решимости он выдержал на ринге против Муза Мак-Кея столько времени, что заработал необходимые для возврата Санни Уокеру деньги. Теперь он рассчитается с Санни, даже если ему придется четыре ночи трястись в седле. Нат попытался рассмеяться, но разбитые губы помешали изобразить даже улыбку.
При виде знакомой дороги у него забилось сердце. С приближением к дому Сюзанны мысли о ней все сильнее завладевали им, но, едва очутившись
– Макс! – позвал он собаку и засвистел. – Ко мне!
Но пес не появился.
Остановив лошадь, он спешился и привязал поводья к перилам веранды. Он огляделся, взбежал по ступеням веранды, на миг остановился у двери и прислушался. Из дома не доносилось ни единого звука. От ужаса по спине прошел холодок. Открыв дверь, он шагнул в дом.
– Сюзанна!
Молчание. Тишина. Лачуга опустела. Ужас разрастался, словно круги от камня, брошенного в пруд.
– Сюзанна, я здесь!
Из спальни послышался хриплый смех. На пороге вырос Санни Уокер и небрежно прислонился к косяку.
– Ты хотел сказать «дорогая, я дома»?
К ужасу примешался гнев.
– Где Сюзанна?
Уокер направился к нему.
– Об этом я хотел спросить у тебя, предатель. Я заплатил тебе не только за то, чтобы ты нашел ее, по и держал меня в курсе дела. – Санни приблизился и, хотя ростом был пониже Натана, мог стать опасным противником. – Ого! – добавил он насмешливо, вглядевшись в опухшее лицо Ната. – А ты здорово изменился.
Нат машинально коснулся лица и скривился, вспомнив об ушибах.
– Где она?
– Об этом должно быть известно тебе, Вулф. Ты подвел меня. И зачем только я тебе поверил? Ведь мы были едва знакомы. – Судя по голосу, Уокер был искренне раздражен собственным промахом.
Не слушая его, Нат отвернулся и осмотрел комнаты. Все вещи были на месте, кроме швейной машины Сюзанны и одежды. Что-то или кто-то спугнул ее вовремя. Натан почувствовал облегчение.
– Так что же произошло, Вулф? Она соблазнила тебя?
Обернувшись, Натан обнаружил, что Уокер стоит прямо у него за спиной. Не обращая на него внимания, Нат подошел к окну и уставился во двор.
– Да, на это она способна: сколько раз она пыталась соблазнить меня! Похоже, она просто не могла удержаться.
Нат не клюнул на приманку:
– Я не верю тебе.
От ехидного смеха Санни по спине у Ната пробежали мурашки.
– Думаешь, ты для нее особенный? – Он положил руку на плечо Ната, но тот ее стряхнул. – Где эта сука? – Голос Уокера стал холодным и твердым, как камень.
– Если бы я знал, разве бы я приехал к ней сюда? – Натан надеялся, что Сюзанна запомнила его совет и сейчас направляется на север.
Уокер ответил бранью.
– Глупец! А мне говорили, ты такой же, как я. Говорили, будто тебя уже ничем не проймешь, что ты способен пристрелить собственную собаку и скормить ее волкам. Вот почему я выбрал тебя. Но понять тебя я могу. – Он коротко вздохнул.
Нат бросил жесткий взгляд в сторону Уокера.
– Ты? Откуда тебе знать, что я чувствую?
– Выслушай меня! – Схватив за плечо, Уокер развернул Ната к себе лицом. – Я хорошо знаю эту суку. Я помню ее с тех пор, как она была еще девчонкой. Ее мать умерла, у нее не осталось родных. Но клянусь Богом, она неплохо позаботилась о себе. Как думаешь, может ли выжить такая красотка, если не воспользуется своей красотой? Думаешь, она скромно ждала, когда ей бросят кость или корку хлеба? Черта с два! Она торговала собой с пятнадцати лет, Вулф. И с тех пор научилась пользоваться своим телом.