Танцующие пылинки
Шрифт:
— Прелюдия, любовь моя, — предупредил мучитель, удерживая. — Нужно убедиться, что ты готова.
Мои глаза распахнулись от нежности.
— Я думала, ты давно обнаружил, что я готова.
Киллиан недоверчиво поднял бровь.
— Я знаю, что хорош, но не настолько.
Губы дрогнули от желания рассмеяться, я ответила:
— У меня была интересная реакция на то, что ты сказал, что любишь. Плюс, — я дернулась, пытаясь вырвать запястья, и моя слабость вызвала еще один приступ возбуждения,
Похоть клубилась в его глазах.
— А если так? — пробормотал он, прижимаясь своими бедрами к моим, и коротко толкнулся в меня. Его ноздри раздулись, обнаружив, что я влажная. Член скользнул в меня глубже, и мурашки удовольствия пробежали по основанию моего позвоночника. Вышел, и я вспыхнула, как бенгальские огни.
Именно выражение лица Киллиана заставило напряжение внутри меня восхитительно растянуться. И это было что-то совершенно другое, что заставило меня жестко кончить от его толчков и выкрикнуть его имя.
Это было осознание того, что между нами было такое доверие, которое позволяло мне наслаждаться тем, как он удерживал меня, чтобы брать и доставлять удовольствие. То доверие, которое я обрела, когда мужчина, который держался так закрыто от остального мира, без страха раскрыл глубину своих чувств ко мне.
— Скайлар, — простонал он, отпуская мои запястья и хватаясь за ягодицы, затем переместился на колени и вошел в меня глубже.
С удивлением я почувствовала, что внутри вновь начало расти напряжение. С каждым толчком Киллиан попадал в волшебную точку внутри меня.
— О, боже мой. — Я сжала в кулаках подушку над головой.
Мои безудержные крики наполнили квартиру, и жар в его глазах разгорался, приближая меня к забвению. Киллиан вбивался в меня с вожделением, и я смутно услышала, как спинка кровати ударяется о стену.
— Давай, — потребовал он сквозь стиснутые зубы. — Вместе со мной.
— Черт! — закричал он, после того как мои внутренние мышцы сжались вокруг члена, требуя кульминации.
Наконец, Киллиан, почти болезненно сжал руками мои бедра и запульсировал, горячо освобождаясь внутри меня.
Его бедра задрожали. Это был самый ошеломительный оргазм у нас обоих. Киллиан застонал и рухнул на меня. Я продолжала сжиматься вокруг члена. Киллиан целовал и покачивался на мне, как будто хотел продлить удовольствие. Стук в стену позади нас, заставил его замереть, он поднял голову и посмотрел на меня.
Мои губы задрожали от смеха.
— В следующий раз постарайся не трясти спинку кровати так сильно.
Мы расхохотались. Он обхватил меня руками и перевернул нас, чтобы я легла на него сверху. Когда наш смех в конце концов стих, он сказал:
— Нам нужно съехать.
— Но
— Нет. — Он покачал головой. — Нам нужно жить там, где мы можно стучать спинкой кровати так сильно, как нам захочется.
— Наверняка твоему соседу не привыкать, — поддразнила я. — Мистер серийный моногамист.
Киллиан бросил на меня взгляд, как будто разгадал мою игру и не собирался попадаться в эту ловушку.
— Секс никогда не был для меня таким. Я пристрастился заставлять тебя кончать сильнее с каждым разом.
Я прищурила глаза.
— Ты слишком хорош в этом. — Его тело задрожало рядом с моим от смеха. — Что? Я всего лишь говорю правду. — Потом я заерзала от счастья и призналась: — Это было довольно впечатляюще.
— Да, — согласился Киллиан, целуя меня в лоб. — И я намерен повторять это снова и снова, так что мы поищем более уединенное место.
— Меня даже не удивляет, что мы собираемся искать квартиру, основываясь на том, где мы можем стучать изголовьем кровати о стену, не разозлив соседей.
— Почему это должно быть не так? — Киллиан зевнул, поглаживая мою руку, его тело расслабилось подо мной, готовое ко сну. — Это лучшая причина, которую я могу придумать.
Улыбаясь, я прижалась к нему, чувствуя себя еще более довольной и удовлетворенной. Правда заключалась в том, что если Киллиан хотел подыскать новую квартиру, чтобы делать такое со мной в любое время, когда захочет, я была только «за».
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. А теперь спи. У нас будет много дел, когда проснемся.
Точно. И эта перспектива наполнила меня предвкушением.
Я поняла, как это было удивительно. Просто заснуть, чтобы не вставать навстречу новому дню, надеясь просто пережить его.
Я собиралась уснуть, чтобы проснуться и по-настоящему прожить следующий день.
ЭПИЛОГ
Гул музыки вибрировал сквозь стены и отдавался в груди. Нервное напряжение вызывало безумную дрожь в моем животе.
Через такое я проходила в течение многих лет. Почему, черт возьми, я так волнуюсь?
Должно быть, я произнесла это вслух, потому что Отэм схватила мои ладони в свои и ответила:
— Потому что это другое.
Да, все было по-другому.
И это была мечта, которая, как я думала, испарилась, когда я отказалась от обычной карьеры поющего артиста.
В маленькой комнате, в которой я находилась, пахло застарелым сигаретным дымом и пивом, а стены были покрыты автографами артистов, игравших в легендарном клубе King Tut's Wah Wah Hut в Глазго.
И теперь я собиралась стать одной из них.