Танцующие тени
Шрифт:
— Хочешь, я покажу тебе сад? — предложил Ник, словно почувствовав ее нежелание оставаться в этих стенах.
— Хочу, — ответила Саманта, надеясь, что в ее голосе не слишком заметно облегчение.
Они прошли через бесконечный холл и вышли из дому через заднюю дверь. По мощеной дорожке Ник провел Саманту между рядами одинаковых ухоженных клумб и безукоризненно подстриженных деревьев и вывел на полянку, украшенную белой мраморной беседкой. Колонны беседки обвивал цветущий вьюнок; сама она словно сошла с картинки
— Здесь все такое…
— Безупречное? — договорил за нее Ник.
Именно. Безупречное. Слишком безупречное. Совершенство всегда фальшиво: оно может восхищать, но не греет сердце.
Ник и Саманта обменялись взглядами — и улыбнулись друг другу.
На душе у Саманты потеплело. Выходит, кое-что общее у них все же есть! Они понимают друг друга с полуслова, сходно мыслят, сходно чувствуют. А это — очень много.
Но в следующий миг Ник согнал с лица улыбку и снова надел маску бесстрастия.
— Расскажи о себе, — попросила Сэм, когда они вошли в беседку. — Что ты любишь? Какие книги тебе нравятся? Где ты учился? Как начал свое дело? Я ведь совсем ничего о тебе не знаю — только то, что нашла в газетах.
— Да, собственно, и знать-то нечего, — пробормотал Ник, словно восстанавливая утраченную дистанцию. — Где и как я учился, ты знаешь. Сначала в военной школе, потом в колледже. Бросил колледж и завербовался в армию. После службы вернулся, получил диплом и начал свой бизнес вместе с другом.
— А как зовут твоего друга?
— Кэл Уайт.
— Я бы хотела с ним познакомиться.
— Ты же завтра уезжаешь, — напомнил Ник.
— Николас, ты действительно хочешь, чтобы я уехала?
— Ник, — поправил он. — Меня все зовут Ник. Да, хочу. Так будет лучше для тебя… для нас обоих. Уезжай как можно скорее. Может быть, фэбээровцы о тебе забудут, и ты сможешь вернуться к нормальной жизни.
Саманте вспомнились зеленые глаза Маклина… Нет, этот человек так легко о ней не забудет. Возможно, это понимает и Ник.
— Отец в самом деле умирает?
— Так говорят доктора.
— Ты как будто не веришь?
— Я не верю ничему, что связано с отцом. Особенно теперь, когда появилась ты. Я слишком хорошо помню, как он лил крокодиловы слезы по матери. Знаешь, что он о ней говорил? «Ах, она была святая!» — В голосе его звучала неприкрытая ярость.
— Ты жалеешь о том, что встретился со мной? — тихо спросила Саманта.
— Нет. Об этом — нет. Просто беспокоюсь о тебе. Ты так и не поняла, во что ввязалась… Уезжай, Саманта. Как можно скорее. Первым же утренним рейсом.
— Но я так и не узнала то, что хочу знать!
— Может быть, и не узнаешь. Я уже говорил, что отец любит играть людьми. Он бросает намеки, раздает пустые обещания и ждет, пока человек запутается в его паутине.
— Но зачем? Что ему от меня нужно?
— Может быть, хочет через
Сердце Саманты сжал страх не за себя — за мать. Несмотря на весь ее гнев и обиду, при одной мысли о том, что с матерью может случиться беда, по спине у нее пробежали мурашки.
— Ты будешь держать со мной связь? — спросила она Ника.
— Саманта… ты не понимаешь, о чем просишь.
— Сэм, — поправила она. — Все друзья зовут меня Сэм.
— Мы с тобой не друзья, — отрезал он.
— Пока — нет. Но я надеюсь, что станем друзьями.
— Не любишь мириться с отказами?
— Не люблю, — улыбнулась она. — Особенно когда чувствую, что мне отказывают, потому что беспокоятся обо мне.
Ник вздохнул:
— А твоя мать такая же упрямая?
— Ник, она и твоя мать.
— Нет. И никогда не будет мне матерью.
— Она — хороший человек! — горячо заговорила Саманта. — Ей было очень тяжело с тобой расстаться, и даже сейчас…
— Не надо об этом, — перебил ее Ник.
На щеке его снова задергался мускул, и это придало Саманте надежду. Раз ему больно — значит, не все равно.
Саманта догадывалась, что детство Ника было не слишком счастливым. Тяжело расти без матери, в холодном доме; еще тяжелее знать, что твой отец — преступник. Для ребенка это должно быть просто ужасно. Возможно, этот груз давит на него до сих пор…
Как могла мать бросить его здесь, среди этих людей? Почему бежала без оглядки? Что ее так напугало?
Они молча сидели в беседке, и молчание было насыщено скрытыми эмоциями, полно незаданных вопросов и непроизнесенных ответов. Сердце Сэм рвалось к обретенному брату, но она сомневалась, что сердце брата отвечает ей тем же.
— Уезжай, — сказал наконец Ник. — Возвращайся в Колорадо. И благодари судьбу за то, что имеешь.
— Но ты…
— У меня все в порядке, — отрезал он. — Мне жаловаться не на что. И я не хочу гадать о том, что было бы, если бы… Какой в этом смысл? Мы живем в реальном мире, где каждый идет своим путем.
— Но я хочу идти рядом с тобой!
— Это невозможно, — просто ответил он.
Подняв голову, Саманта встретилась взглядом с темно-синими глазами, так похожими на ее собственные, но такими холодными и непроницаемыми. Она отвернулась и опустила голову.
— Уезжай, — тихо повторил он. — Если не думаешь о себе — подумай о матери.
— Что ты хочешь сказать? — повернулась к нему Саманта.
— Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что ей грозит опасность. Это единственная разумная версия. Он вызвал тебя сюда, чтобы погубить твою мать.