Танцующие тени
Шрифт:
Семейный ужин обернулся кошмаром.
В голове у Саманты погребальным колоколом гремели слова Ника: «Он вызвал тебя сюда, чтобы погубить твою мать». Но почему Ник так настаивает, чтобы она уехала? Что за опасность грозит матери?
Или ей самой?
«Вы попали в дурное общество… Как только почувствуете опасность — звоните, не откладывая…» Может быть, пора прислушаться к предупреждениям агента Маклина?
Ужин, казалось, тянулся бесконечно. Ник молчал; молчал и Пол, неотрывно наблюдая за всеми членами
Впрочем, какие это львы? Скорее уж стая шакалов!
Только один раз Пол вмешался, когда его брат Виктор заговорил:
— Как же, как же, хорошо помню Трейси! Ветреная, неблагодарная маленькая…
— Довольно, — негромко оборвал его Пол, и Виктор тут же замолк.
Возможно, в молодости Виктор был красив, как и его брат. Но если у Пола ни старость, ни болезнь не отняли присущего ему обаяния, Виктор с годами сделался попросту страшен: грузный, обрюзгший, с одутловатым лицом, покрытым багровой сеточкой вен, и тяжелым взглядом выцветших, налитых кровью глаз.
— Вы совсем на нее не похожи, — добавил другой брат, Рикардо, которого все звали Рич. Смысл его слов был яснее ясного: Рич открыто намекал, что Саманта — самозванка.
— Похожа, — вздернув подбородок, спокойно ответила она. — И на нее, и на брата.
При этих словах Пол Мерритта поморщился — Сэм не поняла: то ли ему больно, то ли он пытался улыбнуться. В столовую он вошел, тяжело опираясь на руку Регги; видно было, что каждый шаг причиняет ему мучительную боль. Лицо его было еще бледнее, чем днем, взгляд затуманен — видимо, сказывалось действие болеутоляющих.
— У вас, кажется, маленький магазинчик в Колорадо? — заметил Джордж. Хоть он и приходился ей сводным братом, Саманта не находила в себе никаких родственных чувств к этому лощеному красавчику, начисто лишенному обаяния Ника.
— Не такой уж маленький, — холодно парировала она. — Мы продаем картины по всему миру.
— Галерея искусства Запада! — презрительно произнес кто-то на другом конце стола. — Да какое там искусство, в этой глуши! Нужели вам удается хоть что-то зарабатывать?
Саманта обвела взглядом холодные или откровенно враждебные лица родственников. На секунду остановила взгляд на непроницаемом лице Ника, затем — на Поле. Ждут, что она ответит?
— На жизнь хватает, — пожала плечами она.
— Денег никогда не бывает слишком много, — заметила одна из теток. Смысл ее слов был очевиден: все они, собравшиеся здесь, видят в ней охотницу за состоянием.
— Все зависит от того, как эти деньги заработаны, — отрезала Сэм.
Отец усмехнулся:
— У меня нет сомнений в том, что Саманта — моя дочь и ваша племянница, — веско произнес он. — Она —
Повисло напряженное молчание.
— У нас с Самантой нашлось много общего, — заговорил вдруг Ник, очевидно, решив встать на ее защиту. — Например, страсть к горным лыжам. Или интерес к бизнесу.
Родственники начали встревоженно переглядываться. Очевидно, слово «бизнес» для них имело и второе значение, далекое от общеупотребительного.
Лицо Ника оставалось непроницаемым, но Саманта почувствовала, что он доволен. Он говорил, что отец любит манипулировать людьми, сталкивая их лбами, — может быть, и Ник унаследовал от него эту черту?
Но в какую игру играет он?
Саманта ничего не понимала. Какой чужой она была в этом мире, где в каждом слове прятался двойной смысл, в каждой тени — скрытая угроза! Зачем только она сюда приехала? Отец к ней равнодушен, брат не желает иметь с ней ничего общего, прочая родня откровенно ненавидит…
И все же Саманта не жалела о том, что решилась на поездку в Бостон.
Перед глазами встало бледное лицо матери. Лицо, искаженное ужасом. Сэм понимала: она не сможет успокоиться, пока не узнает, чего так боялась и продолжает бояться мать. Почему она бежала из Бостона, бросив сына. Будь сама Сэм матерью, даже смертельная угроза не заставила бы ее покинуть своего ребенка!
Но, может быть, именно такой выбор предстоял матери тридцать пять лет назад — бежать или умереть?
Внезапно Пол Мерритта, покачнувшись, вцепился в край стола, и лицо его исказилось от боли. Анна первой оказалась возле него, что-то ему прошептала и, подхватив под руку, помогла подняться на ноги.
— Завтра, — с трудом проговорил Пол, повернувшись к Сэм. — Обо всем поговорим завтра.
— Я рассчитывала завтра уехать, — отозвалась она.
— Мне нужно с тобой поговорить, — настаивал он. — Это будет долгий разговор. Ты не знаешь… есть кое-что…
Не договорив, он заковылял прочь из комнаты.
В столовой воцарилось неловкое молчание. Саманта нарушила его первой — отложила вилку и повернулась к Нику:
— Мне пора. Ты готов идти?
— Всегда в твоем распоряжении, — без улыбки ответил он.
Родственнички опасливо переглянулись, явно встревоженные тем, что Ник так явно оказывает ей поддержку.
А его все это, кажется, только забавляло — он подошел к Саманте и галантно подал ей руку, помогая встать.
На пути у них вырос братец Джордж.
— Послушайте, леди! — прошипел он. — Не знаю, кто вы такая и что вам нужно, но имейте в виду: богатство, которое мы все зарабатывали потом и кровью, вам не достанется!
В этот миг самообладание Саманты дало трещину.
— А теперь вы все меня послушайте! — звучно заговорила она. — Мне от вас ничего не нужно. Я приехала, потому что об этом попросил отец. Потому что хотела знать правду о своей… о том, кто я и откуда. Что ж, вот и узнала. И очень об этом жалею. Честно говоря, я предпочла бы оставаться сиротой!