Танцуют все
Шрифт:
– А-а-а!
– Ромашка в кружевных панталонах и фиг знает еще, в каком непотребстве огласила зал криком, завидев меня.
– Цыц!
– В мгновение ока я подскочил от пола, зажимая ей рот рукой.
– Родненькая, прошу, не кричи! Иначе я покойник! Там Сенька Ло, он ищет меня и поверь ничего хорошего не произойдет если этот лысый малыш обнаружит меня.
– Ты с ума сошел!
– Мы тесно прижимались друг к другу, она то краснела, то бледнела, не забывая при всем при этом поправлять на себе весь свой набор
– Что о нас люди подумают?!
Я одним глазом выглянул из-за занавески, тут же заприметив минимум трех солидных матрон в сопровождении более юных леди с интересом пялившихся на нашу ширму. Вот дела! И вправду неудобно будет, еще разнесут своими злыми языками, какое непотребство по городу в дополнение к моей славе девочку застыдят. К тому же, как на зло, Ло остановился возле стеклянной витрины, задумчиво так изучая это диво. Вот что такое не везет и как с этим бороться? Ромка испуганно жалась в углу, при всем при этом создавая впечатление не столько жертвы, сколько человека вопрошающего: "Ну а дальше то что будет?".
– Керенского знаешь?
– Я с остервенением стал стягивать с себя свой плащ и камзол.
– Не-а.
– Девушка попыталась вжаться в стенку при виде моего поспешного и нелицеприятного стриптиза.
– Историю надо знать!
– Скинув верхнюю громоздкую одежду, я подхватил с пола одно из выбранных ею платьев.
– Ромашка, солнышко, молю помоги!
– Да что ты удумал?!
– У нее на нервах срезался голос.
– Платье на меня одень!
– Я вновь выглянул в щелку меж занавесок все так же обнаружив там у витрины маленького азиата.
– Сам я эту лабуду не в жизнь не смогу на себя правильно напялить!
– Безумец!
– Она покачала головой, но все же дрожащими руками стала помогать мне, натягивать через голову целый ворох воздушных и кружевных юбок.
– Ты хоть представляешь, что будет, если тебя узнают?
– О-о-о!
– Прогудел я из глубин женских доспехов.
– Еще как представляю, что тут устроит этот нинзюк если меня обнаружит!
– Кто?
– Она зашла мне за спину стягивая какие-то шнурочки на корсете.
– Не важно. Ай!
– Я подпрыгнул на месте.
– Ты чего там колешься?
– Не вертись!
– Она сопела за спиной скручивая все это хозяйство намертво, различными финтефлюшками.
– Тут просто нужно булавочкой заколоть, иначе все разойдется.
– Да твоя булавочка меня чуть ли не на сквозь проткнула!
– Говорю, не вертись!
– Ромка, где твои руки?!
– Терпи, а то юбки непотребно широко будут при ходьбе распадаться!
– Даже не думай и там мне что ни будь булавочкой заколоть!
– Ой, да подумаешь, больно надо!
– Еще как будет больно! И мне это ой как надо!
– Девушка у вас все в порядке?
– Нашу ширму обступили взволнованные посетительницы, с
– Да!
– Да!
Тут же на пару выпалили мы с Ромашкой зажимая друг дружке рты испуганно.
– Я говорю!
– Зашипела она мне на ухо.
– Нет, давай я буду говорить!
– Меня стала бить легкая дрожь.
– Выйдем порознь я первый!
– Ой а вы там не одна?
– Хмыкнула одна из молодых особ, покрываясь румянцем.
– Я с подружкой!
– Пискнул я фальцетом.
– Эти проклятые булавочки ну никак с ними не совладать в одиночку!
Понятно! Толпа женского сообщество закивала гомоня, да уж кому как не им знать всю подноготную этих скафандров именуемых в этом мире по ошибке платьями. А меж тем, Ромку было уже не остановить, ее ручки порхали как бабочки слой, за слоем обматывая меня различными прибамбасами.
– Ой, ты такая красивая у меня!
– Она умилилась своему труду, хлопая ресничками.
– Прямо куколка!
– Сам дурак!
– К нервной дрожи у меня еще начал дергаться глаз от ее слов.
– Никогда слышишь? Никогда и никому не рассказывай о том что тут произошло!
– Да ладно тебе!
– Она потрепала меня за щечку.
– Настоящая красотка получилась.
– Тьфу.
– Я отвернулся, пока она натягивала свое обмундирование.
– Надо подобрать мне какой-то головной убор, что б хоть немного скрывал лицо.
– Так тебе никогда жениха не сыскать!
– Тут же рассмеялась она.
– Ладно не скрипи там зубами, сейчас найду даме шляпку.
Выскочив на минутку в зал, она тут же заскочила назад, неся в руках форменное безобразие кремового цвета, все изукрашенное цветочками и с забралом в форме воздушной вуальки.
Ох и перепуган же я был, словами не передать! На негнущихся ногах, под ручку мы быстро, трясущимися руками расплатились за покупку и накинув плащи осторожненько но не теряя скорости выскочили на улицу, низко опустив головы когда проходили мимо все еще пребывающего в задумчивости монаха.
– Стоит?
– Стоит!
– Не смотрит на нас?
– Да не смотрит, не трясись ты так!
Не выбирая дороги мы, свернув за угол одного из домов весело хохоча, побежали со всех ног, держась за руки. Ну и денек! От смеха у меня даже бок заболел, прохожие смотрели с недоумением, на двух хохочущих девиц явно не разделяя в этот ненастный день нашего веселья, на что впрочем, нам было глубоко наплевать. Мандраж спал, уступая место куражу и бесшабашности, особенно добавляли смеху важные молодые люди, весело подмигивающие двум девчонкам и пытающиеся отпускать комплименты. Так и подмывало выдать пролетевшее через года, бессмертное от господина Калягина: "Я тебя поцелую...потом...если захочешь...".