Танцы Близнецов
Шрифт:
– Гамлет с Полонием приехали, – как бы между прочим сказал Валдомиро, едва троица разместилась в машине.
– Приехали?! Ребята приехали?! Какие молодцы! – горячо воскликнул Листопад и заскрипел сиденьем, пытаясь для удобства беседы развернуть могучий торс в тесном пространстве автомобильного салона к Валдомиро на заднем сиденье.
– Сидите смирно! Не вертитесь! – строгим голосом сказала Мадам. – Спинка еле дышит. Вам вообще не идет вертеться, вы такой… – она бросила одобрительный взгляд на выпуклую грудь авиатора, – солидный. Чего доброго отломите спинку-то.
– Конечно, конечно, – зарокотал Листопад.
– Никаких
Листопад послушно сложил руки на коленях и проникновенно сказал:
– Милая девушка, – «милая девушка» хрюкнула, – будьте снисходительны, приехали наши старинные друзья, очень талантливые ребята…
– Я так сразу и поняла. Что это за дурацкие имена у ваших талантливых? Что, им нормальных имен не хватило?
– Это не совсем имена, – терпеливо объяснял Листопад. – Видите ли, наши друзья – артисты…
Мадам откровенно прыснула.
– Сами вы «артисты», как я погляжу!.. Вон у вас и гитарка имеется.
– Между прочим, Виктор, – глядя перед собой и боясь пошевелиться, сказал Листопад, – тебе это знакомство будет весьма и весьма… Люди они профессиональные и, смело скажу, в мире искусства имеют определенный вес. При удобном случае я попрошу тебя спеть, так что ты имей это в виду и не тушуйся, хотя, повторю, люди они искушенные… «Сарафанами из ситца» их не очень-то удивишь.
Малютка попыхтел, попыхтел и робко поинтересовался:
– А «Кукушку» можно?
– «Кукушку» можно, – вмешался Валдомиро. – «Кукушка» самое оно. Ты на всякий случай слова повтори. – И после секундной паузы небрежно спросил в крепкую штурманскую шею: – Как догуляли? Раиса довольна?
– Ах, все-таки ужасно жаль, что ты припоздал! Чудная женщина Раиса Андреевна, прямо-таки чеховская женщина!.. Я так тебе благодарен… – с жаром зарокотал Листопад.
– Я же просила! Чего вы дергаетесь? Ведь русским языком сказала: еле дышит спинка-то!
– Виноват! – Спина авиатора напряглась и окоченела.
– Куда теперь, артисты?..
– По бульвару и направо, будьте любезны. Ресторан «Встреча», – сказал Валдомиро. – А все-таки объясните мне бога ради, куда вы дели Диму? Он же с вами оставался…
Листопад рывком повернулся назад. Спинка его сиденья крякнула и слегка провалилась.
– Я же предупреждала! – с досадой сказала Мадам. – Ну что, довольны?
Листопад ничего не ответил, а только бродил ошалелым взглядом от Витюнчика к Валдомиро и обратно.
– Слушай… – произнес он наконец упавшим голосом, – ерунда какая-то получается… Где же Дмитрос? Он ведь все время был с нами… Подожди, подожди… – Листопад потер лоб и стал припоминать: – Так, так, так… Ты пошел звонить Катрин. Это я прекрасно помню. И Дмитрос еще сказал: «Баба с возу – кобыле легче». Он, нужно отметить, иногда так неясно выражает свои мысли!.. Потом… потом мы танцевали. Кара играла вальсы, а мы танцевали… Приходил офицер, второй помощник или что-то в этом роде. Виктор его ужасно испугался…
– Я думал, он нас турнуть хочет, – смутился малютка, – я же не знал…
– Испугался, испугался, – нетерпеливо перебил его Листопад, – нечего теперь оправдываться – не знал он. Затем… затем мы пели «Взлетную полосу».
– «Проводы любви», – поправил бард. – А жмурки?
– Ах да, жмурки! Конечно жмурки! Подожди, не путай, какие жмурки?! При чем здесь жмурки? Мы же в прятки играли! Дмитрос еще сказал: «Отвожу кон – так спрячусь, черта с два вы меня найдете».
– Правильно! – заорал гомункул. – А потом радио запикало, и объявили
– Он же с нами побежал?..
– Как же он побежал, если он еще раньше за сигаретами пошел?!
– Куда пошел? – быстро спросил Валдомиро.
– В каюту пошел. Ему Раиса Андреевна ключ дала… он и пошел.
– Приехали. Вас, вообще-то говоря, следовало бы наказать за спинку-то. – Мадам ощупала одобрительным взглядом мощные формы Листопада и примирительно сказала: – Да ладно уж, подождем до следующего раза. Какой же вы все-таки… солидный! Вон ваши «талантливые». Ишь, как резвятся!..
У стеклянных дверей ресторана стояла пестрая троица. Катрин в немыслимой хламиде походила на огромную бабочку; полотняный костюм Голембевского являл образец тропической элегантности; рыжий Шурупов, одетый, как одевают полных мальчиков, был вылитый толстый Карлсон, порядком, однако ж, заматеревший и без пропеллера за спиной. Катрин показывала пальчиком на такси, и компания закатывалась радостным гоготом.
К восьми часам все были счастливы совершенно, причем Гамлет-Голембевский от счастья стал благородно бледен, Полоний-Шурупов пунцов, как ямщик, а на лбу Витюнчика выступили крупные капли пота. Лицо Листопада, покрытое золотистым загаром, выражало благожелательное и всемерное довольство всем происходящим. В глазах Катрин прыгали бесенята, она рделась персиковым румянцем, похохатывала и маленькой ножкой уже в который раз наступала под столом на замшевую туфлю Валдомиро, но остановить его эти слабые прикосновения не могли: тройная сливная уха по-архиерейски и шашлык из осетра таким превосходным образом сочетались с водными лыжами и парусной регатой, так легко и естественно складывались в замечательный и четкий план совместного времяпрепровождения, что сама мысль о предстоящей командировке в область, неожиданно промелькнувшая в голове Валдомиро, показалась ему чьей-то не очень удачной шуткой и просто абсурдом. И даже химерическим бредом.
«Что за ахинею он несет? – думала Катрин. – Какие лыжи? Какая регата?» Но вскоре устала давить ногой и, безмерно себе удивляясь, приняла участие в бурных Валдомировых фантазиях, которые, как ей вдруг стало казаться, никакие не фантазии, а именно – прекрасная программа действий, по которой с завтрашнего дня все они начнут новую, увлекательную и яркую жизнь. И в ее хорошенькой головке вертелось невесть откуда взявшееся и дурацкое:
Ура! ура! Придумали,У нас уж план готов,– И вот дарим на память мыПодставку для часов!Листопад, внимательно слушавший распалившегося Валдомиро, вдруг поднялся решительно.
– За гостей нашего города, за наших дорогих друзей, за их талант и за вечное и прекрасное искусство театра. Завтра милости всех прошу ко мне на дачу.
– Прозит! – рявкнул Шурупов. – Да здравствует Шекспир!
Валдомиро осторожно поднял полный до краев фужер на уровень глаз, прищурился и сквозь салют микроскопических брызг шипучего вина увидел другие глаза, смеющиеся и ласковые, и мягкий подбородок, и родинку на нежном горлышке: Вероника Николаевна, директор «Ералаша», именинница, сидела как ни в чем не бывало за соседним столиком в компании двух подруг и долгоносого усатика в чесучовой тройке и с галстуком под острым кадыком.