Танцы на снегу. Геном. Калеки

Лукьяненко Сергей Васильевич

– Садись, конечно. – Я даже чуть подвинул свой стул, освобождая ему место у столика.

– Здесь лучшее место, чтобы смотреть на рассвет, – объяснил пацан, садясь рядом. – Ты потому тут сел?

– Да. Так это твое место?

– Мое. Ладно, сиди, я же его не покупал…

Мы настороженно смотрели друг на друга. Это со взрослыми легко почувствовать, хорошие они или плохие. А он был мой ровесник. И совсем не походил ни на кого из моих приятелей, чтобы попытаться понять, какой он по характеру. Смуглый, тощий и, наверное, с сильной азиатской кровью. Прическа у

него была очень странная, набок, так чтобы нейрошунт над правым ухом был открыт. У нас, наоборот, все прикрывали шунт волосами. Одет он был в белый костюмчик, такой официальный, словно собирался сейчас отправиться куда-нибудь в театр или на собрание.

– Тебя как зовут? – спросил мальчишка.

– Тиккирей. Или Тик, или, иногда, Кир. Но это для друзей.

Он на миг задумался. Потом сказал:

– А меня Лион. Не Леон, а Лион. Понял?

– Понял.

Мы замолчали. Девушка, которая принимала заказы, поняла, что больше ничего мы брать не собираемся, и ушла в глубь ресторанчика.

– Ты местный? – спросил Лион.

– Нет, я только вчера прилетел. Я с Карьера. Это планета-рудник.

Лион сразу заулыбался:

– А я уже неделю здесь. Мы с «Обслуживания-7», это вообще не планета. Космостанция в свободном межзвездном пространстве. Там такой удобный узел гиперканалов, что решено было построить станцию! У нас ближайшая колония – это Джаббер, но до нее восемь световых.

– Ого! – воскликнул я.

– Родители решили, что пора переселяться на планету, а не жить с космиками. У меня есть еще младшая сестра и брат. Если будешь к ним задираться, я тебе рожу начищу.

– Да не собираюсь я к ним задираться!

– Я на всякий случай, – сообщил Лион. – Чтобы не получилось, что ты не знал. А у тебя есть братья и сестры?

– Нет.

– А кто твои родители? У меня отец инженер, а мать программист.

– Мои родители умерли. – Я не стал уточнять, как и почему.

– Ой, извини. – Лион сразу сменил тон. – А с кем ты здесь?

– Один.

– У тебя что, гражданство есть?

– Да, имперское.

Кажется, он мне немного позавидовал. Хотя чему тут завидовать, у нас гражданство получают сразу после того, как потребление кислорода и продуктов составляет половину взрослой пайки.

– И ты хочешь переселиться на Новый Кувейт?

– Да.

– Здорово. – Лион сунул мне руку. – Давай не будем драться, Тиккирей?

– Давай. – Я растерялся. – А надо было?

– Ну, для знакомства. У нас так принято… было принято. Но мы же на новой планете.

Мы оба заулыбались. Наверное, Лион не был драчуном, и необходимость подраться для знакомства его смущала.

– Здесь красиво, правда? – спросил он.

– Ага. У нас все живут под куполами, и атмосфера очень пыльная. Такого рассвета не бывает.

– У нас вообще солнца не было, – признался Лион. – Над станцией висел такой здоровый плазменный шар, чтобы осуществлять освещение. Но это не то. И его никогда не гасили, даже на ночь, только спектр меняли немного.

– А наше солнце очень активное, – сказал я. – Мы поэтому все немного мутированы, положительно. Чтобы

выдерживать радиацию. Я выдерживаю радиационный поток в сто раз лучше обычного человека.

– У меня только общеоздоровительная мутация, обычная… – Лион скис, услышав такие новости. – И еще кости под низкую гравитацию приспособлены… Тиккирей, а ты плавать умеешь?

– Умею, конечно.

– Пошли! – Он залпом выпил свой напиток и встал. – Тут есть озеро, если пройти минут двадцать. Настоящее, природное, у него берега тиной заросли, и там живая рыба водится! Научишь меня плавать?

– Попробую…

Лион уже тащил меня за собой, тараторя без умолку:

– Я отца прошу научить меня, а он говорит, что времени нет. Только, по-моему, он сам плавать не умеет, у нас на станции было два бассейна, но оба мелкие совсем. Я тебя тоже чему-нибудь научу, хочешь? Как драться при низкой гравитации, например. Есть такая специальная борьба. А почему у тебя лицо в пятнах, это тоже мутация или болезнь?

– Это аллергия.

– А, у меня была когда-то на шоколад и апельсины. Вот гадость, да? Почему именно на шоколад и апельсины, пусть бы на цветную капусту или молоко…

К вечеру я понял, что у меня появился новый друг.

Конечно, за один день я Лиона плавать не научил, но у берега он уже держался на воде. И мы позагорали и решили сделать это место нашим общим штабом, пока будем жить в мотеле. Лион сказал, что в мотеле есть еще три семьи, ожидающие получение вида на жительство, но в одной дети совсем мелкие, в другой вообще младенец, а в третьей пацан – толстый слюнтяй, который ни с кем не хочет разговаривать и всюду таскается за своей мамочкой.

Мы похвастались друг другу шунтами – у Лиона был куда лучше, со встроенным радиопередатчиком, так что ему не нужно втыкать кабель попусту ради всякой мелочи. Но зато я рассказал, что летал на корабле расчетным модулем, и Лион совсем скис. Это было настоящее приключение, не то что прилететь вместе с мамой и папой на пассажирском корабле.

С родителями его я тоже познакомился. Кажется, они обрадовались, что мы с Лионом подружились, и очень посочувствовали, что у меня такие проблемы с получением гражданства. Мы посидели у настоящего костра, меня накормили вкусным жареным мясом прямо с огня, а потом пообещали, что через несколько дней возьмут посмотреть столицу – вместе с Лионом. Его брат и сестра оказались еще мелкими и глупыми, но их быстро уложили спать, и они почти нам не мешали.

В свой домик я пошел уже совсем поздно. Мне хотелось попросить, чтобы Лиона отпустили со мной – мы бы еще о многом поболтали, но я постеснялся.

И наверное, это было хорошо, потому что, когда я вошел в домик, на экране видеофона горел сигнал вызова.

Первая моя мысль была совсем глупой. Я решил, что министерство по делам миграций рассмотрело все-таки прошение досрочно.

Но вызывал меня капитан Стась. Когда я нажал кнопку приема, он появился на экране почти сразу. Какой-то очень подавленный и загруженный, даже недоуменно поморщился, глядя на меня. Потом спросил: