Танцы на стёклах

Троян Михаил

Лауринта ушла, появился абориген Ваттоли. Он легко, несмотря на огромный вес, зацепился за нижние ветки, тяжёлая туша с легкостью взмыла вверх, растворилась в хвойной кроне. В глазах маячил красноватый отблеск блеснувших хитопластин. Только лёгкий шорох выдавал движение. Наступила тишина, но колесун был там, среди ветвей, словно страшный призрак.

Вэн забрался в шалаш, уселся на мягкие ветки. Нашёл два незнакомых жёлтых плода, круглых и тяжёлых. Съел, не почувствовав толком вкуса. Похоже больше на огурец.

Жарковато. Голова не хотела находиться на

месте, кружилась.

Он начал обдумывать незавидное положение, в котором оказался. Нужно как-то попытаться спастись, убежать. Но попробуй скрыться от колесунов. Поэтому ничего путного на ум не приходило. Слабость разбивала тело, не давала собраться с мыслями. Поднялась температура, а это плохо - значит, в организме идёт воспалительный процесс.

Вэн осторожно снял пластыри. Они не прилипли, в ранах какая-то синяя смесь, резко пахнущая грушей.

Рука в порядке. Раны как раны. Ожоговые, правда. А вот нога расстроила, распухшая, воспалённая. Рана намазана, но нужна серьёзная помощь. Пластырями и мятой хвоей здесь не обойдёшься. Местная хвоя мягкая, разваливается в пальцах. Она бывает длинная и тонкая. А бывает короткая и толстая. Даже попадаются деревья с шариками вместо неё. Может, она и лечебная.

Вэн прилепил пластыри обратно. Разбитость и слабость клонили прилечь и закрыть глаза. Так он и сделал.

* * *

Проснулся Вэн от запаха жареного мяса. Он щекотал ноздри и будоражил мозг. Голод - одно из составных основного инстинкта, заставил выбраться из шалаша.

Отбрасывая тёмно-багровые тени, солнце погружалось за горизонт, испятнав кровавыми бликами кроны деревьев. Вдали что-то зловеще скрежетало - это какое-то местное животное давало о себе знать.

Недалеко от шалаша горел костёр. Возле него на деревянных колодах сидели все четыре человека, жившие у астардов. Они тихо разговаривали. Над костром, на деревянном вертеле жарилось мясо, нарезанное крупными кусками. Толстая ветка, на которую нанизано мясо, была кривая с одного конца, с боковым отростком. Это замещало ручку, и Товыч проворачивал мясо, чтобы не подгорело.

Вэн, хромая, подошёл к ним.

– Ну как дела, ребятки, научили астардов людей убивать?
– спросил он и присел на колоду.

– Вэн, ты просто злой, - тихо сказал Товыч.
– Ты всё поймешь, но потом. Мы тоже сразу думали, что они враги. Но это не так. Астарды могут нами повелевать. И мы подчиняемся. Мы делаем то, что они хотят. Ты тоже будешь делать, но не сразу. Пройдет неделя, и ты узнаешь.

– Мне нужна аптечка, надо вколоть антибиотик. Иначе у меня будут большие проблемы, нога распухла, - Вэн присел на колоду. Костёр грел, весело мигая алыми языками пламени.

– Сейчас пойду, скажу астарду.
– Товыч поднялся и ушёл.

Мясо доспевало на огне. Его запах, несмотря на температуру, дразнил нос.

– А я другие вливания принесу!
–

воскликнул вскочивший Голди.

– О, давай!
– захлопала в ладоши Лауринта.

Голди исчез в темноте. Вэн непонимающим взглядом посмотрел на девушек.

– Куда это он?

– За бомуто, сейчас отпразднуем твоё присоединение к нам, - воскликнула счастливая Лауринта. Вэн уже считал её идиоткой.

– Что это такое - бомуто?

– Сейчас узнаешь, - улыбнулась Тайра. В отличие от своей подруги, она казалась спокойной и рассудительной.

Через пару минут вернулся Голди, неся большой бутыль, сделанный из какого-то плода. Опрокинул его, жадно глотая жидкость, находящуюся внутри. Затем протянул бутыль Лауринте. Отпив, она передала Тайре. Допотопный сосуд попал в руки Вэна. Он осторожно отхлебнул из широкого горла. Вода, обыкновенная вода. Вспомнилось чашеобразное дерево, и как, напившись, он опьянел.

Минут через десять вернулся Товыч, неся аптечку.

– На, держи, еле выпросил, - протянул он плоскую коробку и присел к костру.

– Спасибо, Товыч, - Вэн достал инъектор, и сделал укол в руку.

Лауринта всучила в руки Товыча бутыль.

– Ооо, вы тут уже бухаете, - он основательно приложился к горлышку, двигая крупным кадыком.

– Расскажи, как ты попал к нам, - Голди спрашивал и проворачивал мясо.
– Какие новости принёс? Мы здесь давненько.

– Заварушка была серьёзная, наших шесть человек погибло. Мы в долгу не остались, конечно, - Вэн замолчал и задумался.
– Знаете, что я вам скажу? Я вот что понял. Мы сюда прилетели с исследовательской миссией, а на деле получается бойня. Я одному колесуну всадил две термические пули. Наше присутствие начинает обрастать жертвами. Это уже не миссия, а насилие.

– Вэн, ты глупый! Ты рассуждаешь так, как будто сидишь на базе. Запомни, ты уже не принадлежишь себе, ты принадлежишь им. Они твои хозяева, захотят мяса принесут, захотят, - разорвут и съедят, они ведь хищники!

– Надо что-то делать!
– воскликнул Вэн.

– А что ты можешь?
– Голди был на удивление спокоен.
– Страх перед этими тварями держит крепче цепей. Ты слабое существо. Не можешь ни убежать от них, ни победить. Даже с оружием не справишься с ними в лесу.

– Твоя, правда, - Вэн опустил голову, затем обвёл всех взглядом.
– Но выход должен быть! Просто надо искать.

– Это твоё дело, нас устраивает жить здесь, - тихо проговорила Тайра. Она наклонилась к огню и подложила дров. В свете костра её обнаженное тело выглядело... Светлые длинные волосы, собранные в пучок, смуглая кожа. На ней играли отблески пламени. На мускулистых, стройных бедрах, на вызывающе торчащей, соблазнительной голой груди.

Загляделся...

Соблазн, соблазн. Человек способен ему поддаваться, пусть даже и невольно. Он забирается в мозг через глаза, кожу и уши. Это второй из двух основных инстинктов - инстинкт продолжения рода. Первый - инстинкт самосохранения борется с ним. Борьба этих двух позволяет человечеству выживать многие тысячелетия.