Танцы с Варежкой
Шрифт:
— Стоп! Тут неправильно… Надо еще ниже, и опирай звук, больше опирай! Но в принципе… Будем работать! И твои козлы с громким
Стас был в отчаянии. Что я за урод такой? Она кричала: ты лелеешь свои комплексы и дурацкие принципы… И ведь права, права! Что со мной случилось бы, если бы я просто довез ее до дому? Развалился бы на части? А она обиделась, крепко обиделась… Но ведь она любит меня, могла бы проявить снисхождение… Нет, только не это! Она любит меня сильным. А я слабый, дурак, упертый кретин… Но что же теперь делать? Неужто я опять потерял ее? А я без нее не могу… Я становлюсь злым, бешеным, срываюсь на ни в чем не повинных людей… Эту несчастную дурищу Дашку запугал до полусмерти… Правда, она назойливая, как муха… Может, обидится и отвяжется наконец? Никакой гордости у девчонки нет. Терпеть не могу таких… И вообще, я люблю только Варежку. Но ничего у нас не получается… Как же быть? О, кажется, я знаю! Я поеду к ней! Явлюсь в эту ее чертову квартиру с цветами и кольцом, которое ей так понравилось, но она швырнула мне его в морду. Тем самым я признаю свои ошибки, сдам позиции, и никуда она от меня не денется! Я верю, хочу верить, что ничего у нее нет с этим Пироговым, Это просто моя дурь… А сколько можно страдать из-за собственной дури? Надо только подождать еще дня два-три, пусть остынет как следует, ну и соскучится, наверно…
1
Стихи И. Сельвинского.
А Варя решила действовать. Я больше не могу! Димка отказался на мне жениться, и он, кстати, прав, но все равно обидно. Ничего, я еще заставлю его пожалеть об этом. Но главное сейчас — справиться с этой дурацкой любовью… И я справлюсь! Она позвонила Кате Вершининой.
— Кать, не удивляйся, я сейчас спрошу…
— Спрашивай скорей, я занята!
— Кать, ты уже окончательно отказала итальяшкам?
— Ты о чем? О Бертольди?
— Ну да.
— Ты передумала?
— Да!
— Все-таки я здорово умная. Я все тянула с ответом. Вот что, давай встретимся где-то… У тебя вечер занят?
— После десяти я свободна.
— Отлично!
Они встретились в кафе.
— Привет, а с кем Лешечка?
— Няньку нашла, вроде приличная… Варь, ты чего такая?
— Какая?
— Как в лихорадке…
— Потом расскажу. Так что с Бертольди?
— Порядок! Я с ним связалась, он счастлив!
— Правда? Как хорошо! И когда что?
— Ну, для начала он примчится в Москву. Должен с тобой пообщаться, понять, что к чему…
— И когда он приедет?
— Послезавтра!
— Класс!
— Варь, в чем дело? То ты вся из себя гордая и прекрасная, не хочу играть супер-агента, и вообще я театральная актриса… И вдруг… бабки понадобились?
— И это тоже, но главное, я хочу… слинять из Москвы.
— А «Пигмалион»?
— Буду совмещать, Семен Романыч сказал, что новый фильм пока откладывается, так что…
— А с чего это ты из Москвы линять хочешь? От Стаса, что ли, спасаешься?
— Да, Кать, я больше не могу! Мы любим друг друга,
— А что опять случилось? — устало спросила
— Понимаешь, он такой упертый! Такой зацикленный на себе, на своих принципах…
— Это не так уж плохо…
— Да, если речь идет о чем-то серьезном, а он из-за ерунды…
И Варя рассказала подруге о последней ссоре.
Та только головой покачала.
— А кольцо красивое?
— Не то слово! Прелесть…
— И ты ему в морду его швырнула?
— Швырнула. В морду, — вдруг всхлипнула Варя.
— Так… Из-за чего слезы, из-за кольца?
— Да нет… при чем тут кольцо… Цацка и цацка… Ерунда, просто я устала… День тяжелый был…
— А как репетиции?
— Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить… И знаешь, ко мне как-то лучше стали относиться в театре…
— Вот поедешь в Италию сниматься, опять невзлюбят, это дело такое…
— Кать, скажи, как ты думаешь, мне хватит одного платья на вручение?
— Но ты же вроде там еще петь будешь?
— Да.
— Тогда точно нужно два!
— Господи, как успеть-то?
— Успеешь, ты хорошо умеешь все успевать, — улыбнулась Катя. — А что будешь петь, придумала уже?
— Ага!
— Умница, ну мне пора! Уже с ног валюсь.
— А ты на церемонию придешь?
— А как же… Стой-ка, там ведь Стас должен быть…
— Я это учла… — загадочно улыбнулась Варя.
— Да, у тебя один выход — сбежать в Италию, — засмеялась Катя.
Стас терпеть не мог киношные тусовки, но режиссер фильма, за главную роль в котором Стас был номинирован на премию, пристал с ножом к горлу.
— Стас, да пойми ты, это нехорошо, когда человека награждают, а его нет в зале без очень уважительной причины. Выйдешь, скажешь пару слов, улыбнешься и гуляй.
— Василий, ты пойми, не дадут мне премию, у меня таких уже две, кто ж мне третью даст? Так какого хрена мне там толочься?
— А я уверен, что дадут!
— Напрасно.
— Ну хорошо, допустим, не дадут… И все-таки надо тебе там появиться… Ну, надо! Возьми с собой какую-нибудь красотулю, она хвостом покрутит… Ты вроде с Деникиной снимаешься, пригласи ее, девчонка без ума рада будет.
— Еще чего! Она меня и так уж заколебала, дурища!
— Ну, маму возьми!
— Мамы нет в Москве. Ладно, черт с тобой! Так и быть, пойду! — скривился Стас.
— А кстати, ты в курсе, кто будет вести церемонию?
— Ой, не все ли равно?
— Бурмистров с Лакшиной!
— Что?
— Что слышал! — засмеялся режиссер.
— Тогда я точно пойду! — блеснув глазами, заявил Стас. Вот и хорошо, подойду к ней на людях, она скандалить не станет, отведу в сторонку, попрошу прощения и предложу поехать к ней… Надо уж это сделать, иначе мы вечно будем собачиться… Настроение резко поднялось.
— Шеф, тут такое дело намечается, — обратился к Денису Вениамин.
— Какое дело?
— Послезавтра состоится мощная кинотусовка.
— И что?
— Нам надо там быть…
— На хрена?
— Я точно знаю, что церемонию ведет наша Варя, а в зале будет эта лярва Пирогова.
— Блин горелый! А нам-то что?
— Как что? Во-первых, продемонстрируем свое рвение, ну и кайф словим, там красивых баб до хренища будет…
— Вень, а откуда такие сведения?
— Из надежных источников!
— И ты думаешь, нам надо вместе туда идти?
— Да почему? Я и один могу… Эта сучонка меня тоже знает. Так что…