Танец для Феникса
Шрифт:
— Лиадан из Высших, ей железо не может повредить так сильно.
— Если только его не вонзить в сердце, — вздохнул Видар, — кровь моментально разнесла отраву по организму. Прости, Ния, твоя подруга буквально сгнила изнутри.
Я с трудом удержалась, чтобы не заткнуть уши. Вместо этого спросила:
— А ты откуда все это знаешь?
— Я же Феникс, — пожал он плечами, обтянутыми ослепительно-белой рубашкой.
В бежевых брюках, в этой рубашке с расстегнутым воротом, с пиджаком, висевшим на одном плече, он напоминал бизнесмена на отдыхе.
Угу,
Но клыки-то не спрячешь.
— Хаос! — выдохнула я, вспомнив, наконец-то, о некоторых особенностях Феникса, — ты же умеешь лечить!
— Есть такое.
— Если ты знаешь моих родителей…
— Хочешь вылечить Алистера? — перебил меня Видар.
Я лишь кивнула и проговорила торопливо:
— Не представляешь, как бы я была тебе благодарна!
— Вообще-то представляю.
Он потер подбородок, не отрывая при этом от меня взгляда. Он в принципе не отводил его от меня, словно впитывал мой образ. Жадно, нетерпеливо. Так пьют воду после долгого перехода через пустыню.
— Извини, Ния, я еще не могу лечить. Лет, эдак… много. Но! — продолжил, видимо, заметив мое разочарование, — у тебя у самой неплохой потенциал.
— Я не могу, — покачала головой, — думаешь, не пыталась? Король Теней приводил самых лучших целителей. Но все бессмысленно.
— Они — не ты.
— Ну да, — хмыкнула я, — они — лучшие, а я — студентка медунивера, где изучаю методики комбинированного лечения магией и технологии смертных. Если о Лиадан сообщили, то в Авельхайм я не отправлюсь. Точнее, отправлюсь, но вечером.
— Вечером, — протянул Видар, — ну что же, думаю, вечером тоже можно. Тебя будет ждать сюрприз.
— Какой?
— Скажу в более красивой обстановке. Когда у тебя начинаются занятия?
Я взглянула на мобильник, зажатый в руке.
— Через два часа. Обычно я встаю позже, но Хакан меня разбудил и…
— Хочешь позавтракаем вместе?
— Так, — я скрестила руки на груди, поинтересовалась, — с чего вдруг?
Вокруг общежития вилась беговая дорожка. Обычно любители здорового образа жизни появлялись на ней вечером. Утром — реже. Поспать любили все. Но сейчас краем глаза я заметила на ней движение и обернулась.
Чтобы ощутить, как внутри нежно и чуть грустно заиграла мелодия.
Хаос! Я же специально старалась вставать попозже, лишь бы не встретиться с ним!
К нам неспешным бегом приближался коротко стриженный шатен. Спортивные шорты, кеды, темная майка, прилипшая к спине. В ушах как всегда наушники, из которых обязательно несется грохочущая музыка одной из популярных групп. Мне показалось, что я даже уловила ее отголоски. И с тоской уставилась на бегуна.
Не было в нем фейрийской дивной красоты, не было идеального тела. Просто парень двадцати двух лет. Иногда он забывал побриться, иногда я видела его в компании каких-то девушек. И тогда мысленно сжималась от боли.
Ведь сама отказалась в свое время продолжить знакомство.
Его звали Томас. И учился он в соседнем университете,
Встретились мы в одном из ночных клубов. Я со своими одногруппницами-смертными и с Лиадан решили позажигать. Ну и многие мечтали с кем-нибудь познакомиться. Клуб находился недалеко от студенческого городка, так что красавцев там каждый вечер было видимо-невидимо.
Томас подошел ко мне, когда я танцевала, полностью отдавшись музыке. И как раз зазвучала медленная пронзительная мелодия. Ставшего дико популярным композитора из фейри.
В слегка душном полумраке со вспышками цветомузыки, с искрами света тут и там, я как завороженная смотрела на Томаса. А он просто улыбался, так что голубые глаза сверкали и манили.
Он был просто человеком. Но почему-то я не могла отвести от него взгляда. А потом он нагнулся и прошептал мне на ухо:
— Мне кажется, я поймал фею из снов.
А потом был поцелуй. Горячий, торопливый и очень сладкий. Он начался на танцполе, продолжился за столиком. Под заинтересованными взглядами подруг, затем в моей комнате, так как Лиадан решила уединиться с кем-то в клубе. И домой не пришла.
А утром пришло горькое понимание. Когда я проснулась первой и смотрела на спящего Томаса.
Мама была в чем-то права, отправляя меня воспитываться в человеческой среде. В отличие от фейри, что пришли из Авельхайма, я могла держать свою природу под контролем. И… разделяла взгляды мамы на тему отношений. Мне не хотелось спать с кем-то только потому, что мой организм реагировал на очередного красавца.
Мне хотелось настоящей любви.
Я наслушалась рассказов тети Нинель, которая воспитала меня. Ее двух сестер. Начиталась романов, которые мне подсовывали. Еще и мама тут со своим рассказом про их с отцом отношения.
И в итоге мое отношение к сексу что-то как-то стало отличным от фейрийского.
Я понимала, что будущего с Томасом нет. Чуть поразвлекаться и все. Потому что я принцесса, потому что когда-нибудь мне скажут, что надо присмотреться к кому-то из Высших фейри. Надо найти того, кто поведет меня к Дереву Жизни.
Принцессе могут простить любовника смертного, но не постоянного спутника жизни.
И потом, если я позволю сейчас себе увлечься, то потом будет очень больно. Несмотря на все технологии, срок жизни смертных все равно был ограничен. Максимум — лет триста. Пусть и в полном здравии, и с довольно молодым организмом.
Нет, не хочу!
И я струсила.
Мама говорит, фейри раньше любить не умели, пока не вернулись в человеческий мир. Лучше бы и я не умела. Потому что оказывается любить очень больно. Смотреть на того, кого сама отвергла, видеть его с другими девушками. И ловить его ответные взгляды.
— Кто это?
Сильный голос разрушил воспоминания и вернул меня в реальный мир. Я поняла, что смотрю вслед Томасу, прижав руки к груди.
А вопрос задал Видар. Он тоже разглядывал удалявшегося бегуна, но совсем с другим выражением.