Танец для Феникса
Шрифт:
— Алиана, я…
— Я так скучала, Видар. Я…мне было так плохо. Сначала не понимала, что происходит, а потом постепенно начала просыпаться. Откуда-то пришло знание: если скину эту девку из окна, то ты вернешься ко мне.
— Алиана…
Ее слова рвали сердце на части. Он сотни лет мечтал увидеть ее, обнять и почувствовать, что она жива.
Потому и смотрел жадным взглядом, отыскивая те детали, которые запомнил на всю бесконечную жизнь: родинку у правой брови, завиток на лбу, два зрачка на левом глазу — ее печать
— Прости меня, — выдохнул почти беззвучно, но Алиана услышала.
— За что, любимый? Ты не виноват, ты ведь нашел способ вернуть меня. Мы оба в чем-то ошиблись. Помоги мне избавиться от нее и снова будем вместе.
Вместе.
Видар перевел взгляд на Нию. Та смотрела, не отрываясь, прижималась щекой к шершавому камню. И продолжала цепляться побелевшими пальцами.
Всего один толчок. Почему-то Феникс был уверен, что этого будет достаточно. Ния измотана, держится исключительно на упрямстве и силе воли. Вдвоем с Алианой они быстро столкнут ее, и тогда его рыжеволосая Благая возродится в теле принцессы Теней.
— Видар, я хочу уже обнять тебя.
В сердце точно кололи тупыми ножами. Алиана стояла рядом с Нией и протягивала к нему руки. Знакомые до боли. Он отлично помнил, как целовал ее пальцы, украшенные кольцами, как она скользила ими по его груди, рисовала невидимые узоры. И они вспыхивали невидимым пламенем.
Всего один толчок и то, о чем он давно мечтал, сбудется.
Нии не станет. Останется ее тело, внутри которого начнет обживаться Алиана. Тело женщины, которую полюбил, и сущность той, которую любил. Два в одном, верно? Такой шанс! Он столетиями мечтал вернуть себе Алиану. Думал о том, как обнимет ее и прижмет к себе, как поцелует.
Один толчок.
Поднимать руку оказалось безумно тяжело. Словно не воздух вокруг, а вязкая жидкость с алыми отблесками.
Его замок никогда не выглядел так страшно.
Его Алиана ненавидела красный цвет.
Он смотрел как толкает женщину, как все вокруг движется в какой-то замедленной съемке. Вот взлетел подол платья, словно огненный всплеск, метнулись рыжие локоны. Горячий воздух подхватил тело, швырнул вниз.
И глаза в глаза изумленный до предела взгляд Нии.
— Времени немного, — все, что успел он сказать, прежде чем горячий ветер подхватил и его, вышвырнул из сна.
Первое, что я сделала, проснувшись, пробормотала:
— Это все еще я.
— Подтверждаю, — кивнул Алистер, и только тогда мама выдохнула с облегчением. До этого она и Ферис смотрели на меня крайне настороженно.
— Отец скоро будет здесь, — сообщил брат, — говорит, дело срочное. Феникс защитил тебя во сне?
— Да…
Я приподнялась и застонала: все тело словно долго били. Болела каждая кость, каждая мышца. Но ведь драка с Алианой проходила во сне!
— Спас, — протянула озадаченно, — странно…
Когда Феникс появился,
Ему достаточно было толкнуть меня.
Всего один толчок. И Алиана победила бы.
Я ведь уже обессилила к тому моменту.
Но он вытолкнул рыжую, тем самым дав мне время набраться сил. Я чувствовала, что Алиана до сих пор во мне. Немного оглушенная, но и только. Еще запомнила ее вопль, когда она падала: «Ты сам позвал меня, Видар. Твоя магия возродила меня!»
Мама сидела рядом, сжимала мои руки, что-то говорила. Я же воспринимала реальность как нечто зыбкое. Казалось, что сон — настоящее, а то, что происходит вокруг меня — временное. То ли моя психика не выдерживала соседства паразитки, то ли это был показатель, что Алиана выдавливала меня из моего же тела.
Где-то вдалеке послышался шум. Насторожившиеся было брат и мама выдохнули с облегчением. Ферис же, с плотно сжатыми губами, просто вцепилась Алистеру в руку и шептала:
— Только не срывайся, только не срывайся.
— Мама!
Меня вдруг охватила паника. Да такая, что вся гордость фейри улетучилась к чертям. Я просто цеплялась за мамину руку и едва не плакала:
— Мама, я боюсь! Я не хочу! Не хочу! Уберите ее из меня!
Слезы пополам с паникой сдавили горло. Сейчас вдруг ярко нахлынуло понимание, что все. Кажется, это конец. Еще раз я не удержусь, не смогу. Потому что мое тело отдали другой. И она уже чувствует себя хозяйкой.
Злые слезы все же прорвались и брызнули из глаз как раз в тот момент, когда двери распахнулись. В спальню влетели Доран и Феникс.
— Папа! — прошептала я совсем по-детски, а потом перевела взгляд на мужа и выплюнула, — Ненавижу!
— Знаю, — последовал ответ, а потом Видар подхватил меня, как пушинку и одним прыжком оказался у прозрачной стены. Я зажмурилась, но вместо удара о невидимую преграду, в ушах засвистел воздух.
Мы оказались снаружи дворца. И начали подниматься все выше и выше.
— Что ты делаешь?
У меня голос дрожал от недостатка сил и обиды. И чертовы слезы все не желали останавливаться.
— Спасаю.
— Ты сам сказал, что нет спасения от этого заклятья.
— Молчи, Ния.
Небо становилось все ближе, а дворец удалялся, превращался в игрушечный. Плечи обдало холодным порывом ветра.
— Прости меня, — было последнее, что услышала я от Феникса.
А затем он вспыхнул. Я на мгновение ослепла, слезы брызнули из глаз. Потом сквозь ресницы все же смогла увидеть полыхающий силуэт.
И он продолжал прижимать меня к себе. Мы висели на огромной высоте, а Феникс горел. Живое пламя, не опаляющее, а согревающее.