Танец ее мечты
Шрифт:
— Нет. — Мадди покачала головой. — Вам не нравятся его человеческие качества.
Это его заинтересовало, потому что он пользовался репутацией человека, который умеет скрывать свои эмоции.
— Почему вы так решили?
— Потому что ваши глаза стали ледяными. — Она невольно вздрогнула. — Ужасно, если бы вы посмотрели так на меня. Ну, раз вы не желаете с ним разговаривать и вам даже неприятно его присутствие, почему бы нам не уйти?
Они вышли на улицу, где стало заметно прохладнее и гораздо меньше машин. Взяв
— Может, немного пройдемся? Так хорошо дышится, что жалко снова лезть в такси.
Они неторопливо пошли по тротуару мимо закрытых магазинов с темными витринами.
— А вы знаете, Селби прав. Если правильно подобрать материал, у вас может получиться прекрасный альбом.
Она безразлично пожала плечами. Сольный альбом не входил в ее мечты, хотя полностью она этого не исключала.
— Может, когда-нибудь. Но, думаю, Стрейзанд может спать спокойно… Здесь никогда не увидишь настоящее звездное небо, — добавила она. — В такие вечера я очень завидую Эбби, которая живет на загородной ферме.
— Трудно жить на ферме и мотаться к восьми на представление.
— Да. Но я все мечтаю как-нибудь взять отпуск. Отправиться в круиз, куда-нибудь в южные моря, чтобы стюард приносил мне чай со льдом, пока я лежу в шезлонге и смотрю, как на волнах покачивается отражение луны. Или пожить в хижине, например в Орегоне, просыпаться по утрам от щебета птиц. Здорово, правда. Вот только как я буду ездить на занятия? — Она засмеялась и слегка прижалась к нему. — Рид, а куда вы ездите отдыхать?
Вот уже два года, как он сменил отца в «Валентайн рекордс» и позволял себе оторваться от дел только на выходные, изредка прихватив и пятницу.
— У нас есть дом в Сент-Томас. Когда сидишь на балконе, забываешь, что ты в Манхэттене.
— Там, наверное, очень красиво. Мне представляется большой заросший участок, уютный загородный дом с садом, где множество цветов, которые большинство людей видят только на картинах и фотографиях. Но у вас там телефон. Такому бизнесмену, как вы, нельзя полностью отрываться от дел.
— Каждый платит свою цену.
Мадди поняла это давно, когда только начала заниматься у станка.
— Ой, смотрите! — Она остановилась у витрины и показала на манекен, облаченный в длинный небесно-голубой пеньюар с большим вырезом, отделанным нежно-кремовыми кружевами.
— Это же Шантел!
Рид внимательно посмотрел на безликий манекен:
— Это?
— Нет, я о пеньюаре. Шантел у нас потрясающе красивая и сексуальная. Она просто создана для таких вещей. — Мадди радостно засмеялась и отошла назад, чтобы записать название магазина. — Я пошлю ей этот пеньюар. Через два месяца у нас с сестрами день рождения.
— Шантел О'Харли, — пробормотал Рид. — Странно, но я никогда не произносил вместе ее имя и фамилию. А она, оказывается, ваша сестра.
— Ничего странного.
Красивая и сексуальная, вспомнил Рид. Именно такой имидж был у Шантел как у символа Голливуда. Женщину, что стояла рядом с ним, никак не назовешь красавицей, и ее сексуальность не бросается в глаза, она еле ощутима, что делает ее еще опаснее.
— Наверное, странно ощущать себя одной из тройняшек.
— Мне трудно об этом говорить, потому что я такой родилась.
Они продолжили прогулку.
— Но это особенное чувство. По сути, ты никогда не бываешь одна. Может, поэтому мне хватило смелости приехать в Нью-Йорк. Я всегда чувствую рядом Шантел и Эбби, даже если они находятся вдалеке.
— Вы по ним скучаете.
— Да, конечно, иногда отчаянно скучаю по сестрам, по папе с мамой и Трейсу. Мы были очень близкими и дружными, любили друг друга, вместе работали. Порой ссорились, конечно.
Она усмехнулась, поймав его удивленный взгляд.
— Ничего странного. Порой просто необходимо, чтобы рядом был человек, на которого ты можешь накричать, зная, что потом обязательно с ним помиришься. Когда Трейс уехал, у нас долго было такое чувство, как будто мы лишились руки. Папа так с этим и не смирился. Потом уехала Эбби, а за ней и мы с Шантел. Я не думала, что родителям это будет так тяжело, ведь они остались вдвоем. Но лучше общаться с родителями как можно чаще.
Он сразу замкнулся, и на нее будто холодом повеяло.
— У меня из родителей только отец.
— Извините. — Из-за своего проклятого любопытства она невольно причинила ему боль. — Мне никогда не приходилось терять близких, но я могу себе представить, как это тяжело.
— Но моя мать вовсе не умерла, — возразил он, не желая, чтобы его жалели.
Мадди хотелось задать ему кучу вопросов, но она сдержалась.
— Ваш отец — замечательный человек. Я это сразу почувствовала. У него такие добрые глаза. У моего папы такие же глаза, они внушают полное доверие. Представляете, мама сбежала с ним! Нам это казалось невероятно романтичным. Ей было семнадцать, и она уже давно работала в клубах. Мой отец оказался в ее городке и обещал ей достать луну с неба. Вряд ли она ему поверила, но все равно уехала вместе с ним. Когда мы с сестрами были совсем маленькими, мы часто мечтали о том, что однажды появится человек, который пообещает нам достать луну.
— А вам этого очень хочется?
— Луну? — Она звонко рассмеялась. — Конечно! И луну и звезды, в придачу могу взять и человека.
Он остановился в тени от уличного фонаря и внимательно посмотрел на нее с высоты своего роста.
— Любого человека, который достанет вам луну?
— Нет. — У нее взволнованно забилось сердце. — Человека, который пообещает ее достать.
— Значит, фантазера! — Он не удержался и погладил ее шелковистые волосы. — Такого же, как и вы сами.