Танец ее мечты
Шрифт:
— Верно. — Ощутив в своей руке теплую ручонку Бена, Дилан ласково сжал ее. — Вы как раз уезжали, поэтому мы и не встретились.
— И внуки! — Эдвин еще раз взглянул на Фрэнка и Молли, потом присел на корточки перед ребятами. — Какая симпатичная парочка! Будем знакомы. — Он серьезно поздоровался с каждым мальчиком. — Вот еще о чем я так мечтаю, Фрэнк.
— Я люблю этих чертенят, — подмигнув мальчикам, признался Фрэнк. — К следующей зиме Эбби собирается подарить нам еще одного.
— Поздравляю! — Эдвин не смог скрыть свою зависть, но искренне радовался
— Мы же О'Харли, — напомнил ему Фрэнк. — А значит, никогда не строим незыблемых планов. А как поживает ваш сын, Эдвин?
— Прекрасно. Вообще-то он… Ну да, вот он. С вашей дочерью.
Фрэнк обернулся и в пятне света увидел Мадди, которая держала за руку высокого худощавого красивого молодого человека. И увидел ее глаза, теплые, сияющие и чуточку неуверенные. Его девочка влюблена! Сердце у него дрогнуло от боли, смешанной с радостью. Он растрогался, когда Мадди переплела свои пальцы с его.
Она представила отцу Рида, и он бросил на него проницательный взгляд, желая убедиться в правильности выбора своей дочери.
— Значит, сейчас вы — глава «Валентайн рекордс», — заговорил Фрэнк, сразу ухватив быка за рога. — Ну и как идут дела, хорошо?
— Надеюсь.
Перед Ридом стоял человек небольшого роста, немолодой, но живой и энергичный. На его лице ярко сияли голубые глаза. Рид поразился тому, что, глядя на него, он видит Мадди. Внешнее сходство было неявным. То, что делало их похожими, шло изнутри, от сердца. Видимо, именно поэтому этот маленький человечек сразу вызвал его симпатию, и он инстинктивно насторожился, опасаясь новой привязанности.
— Компания звукозаписи — это трудное дело, — продолжал Фрэнк. — Требует у руля твердой, надежной руки. Ты женат, сынок?
Рид против воли улыбнулся:
— Нет, не женат.
— И никогда не был?
— Пап, я уже показывала тебе, как мы изменили финал? — Взяв отца за руку, Мадди оттащила его к кулисам. — Ты что делаешь, папа?!
— А в чем дело? — Улыбнувшись, он поцеловал ее в щеку. — Боже, какое же у тебя личико. Свежее, что ягодка!
— Не льсти, а то получишь по носу. — Она отвела его за стол режиссера, чтобы рабочие могли вытащить на сцену ящик. — Перестань приставать к Риду с расспросами. Это так… так заметно!
— Заметно то, что ты — моя дочка, и я имею
право позаботиться о тебе — когда нахожусь рядом.
Сложив на груди руки, она наклонила голову.
— Как ты считаешь, папа, ты хорошо меня воспитал?
— Еще бы!
— Ты можешь назвать меня разумной и ответственной?
— Конечно! — Фрэнк гордо выпятил грудь. — Посмел бы кто назвать тебя легкомысленной и безответственной, я бы ему показал!
— Хорошо. — Она поцеловала его в щеку. — Тогда успокойся, О'Харли, и не приставай к нему! — Потрепав его по щеке, она вернулась на сцену. — Насколько мне известно, днем у всех есть какие-то дела. — Она выразительно подмигнула матери. — Лично мне пора позаниматься и размяться перед спектаклем.
Она разогревалась медленно,
Это Макки придумал сцену с мечтой Мэри, чтобы ввести в шоу балетный номер. Когда Мад-ди возразила, что уже полгода не танцевала на пуантах, он только посоветовал ей отыскать свои балетки и хорошенько позаниматься. И ей пришлось заниматься еще и в балетном классе, так что времени на отдых оставалось еще меньше. Но она надеялась, что ее труды не пропадут понапрасну.
Она сотни раз проходила свой номер, наизусть помнила все па и музыку, которая звучала у нее в голове. Но все равно особенно волновалась из-за этого номера.
Первые четыре минуты этой сцены она проведет одна. Одна, в мерцающем синем свете, а позади нее будет сиять и переливаться занавес из бусин. Зазвучит музыка… Мадди включила магнитофон и заняла позицию перед зеркалом. Она взмахнула руками и, плавно перекрестив их, обняла себя за плечи. Медленно, словно завороженная, она встанет на пуанты и начнет танцевать…
Шум и грохот за дверями будто растаяли вдали. Один за другим несколько грациозных пируэтов. Она уже не Мэри, а ее самая заветная мечта. Jete с простертыми вперед руками. Это нужно сделать легко, будто в полете. Она была мечтой, иллюзией, рожденной музыкой балериной в пачке и в белом венчике. Легкость, плавность. Она представляла свои руки гибкими, как струи воды, хотя по жилам текла кровь, придавая ей силу исполнить серию фуэте. Она сплела руки над головой, исполняя арабеску; в этой позе ей предстоит застыть на несколько секунд, до момента появления Джонатана, после чего они вместе исполнят лирическое па-де-де.
Мадди опустила руки и потрясла ими, расслабляя мышцы. Дальше ей было нечего делать без партнера. Она подошла к магнитофону и нажала кнопку перемотки, чтобы повторить все еще раз.
— Я еще ни разу не видел, чтобы ты так танцевала.
Она быстро оглянулась и увидела стоящего в дверях Рида.
— Обычно я танцую иначе. — Она остановила перемотку. — Я не знала, что ты здесь.
— Ты меня постоянно удивляешь, — проговорил он, войдя в зал. — Если бы я тебя не знал, то подумал, что попал на репетицию примы-балерины.
Она со смехом отклонила комплимент:
— Несколько классических па еще не «Лебединое озеро».
— Но ты могла бы его танцевать, если бы захотела, верно? — Он взял из ее рук полотенце и сам промокнул ей выступивший на висках пот.
— Не знаю. Вероятно, я могла бы танцевать «Спящую красавицу» и очень хочу танцевать степ.
— То, что потерял балет, выиграл Бродвей.
— Говори, говори, — рассмеялась она. — Мне это нужно.
— Мадди, ты провела здесь уже почти два часа. Так ты устанешь еще до начала шоу.