Танец голода
Шрифт:
Пока их собственный семейный корабль медленно шел ко дну, Этель то и дело вспоминались обрывки фраз, услышанных в гостиной, абсурдные, бесполезные замечания, язвительность, всегда сопровождающая подобные словоизлияния, — каждое воскресенье, в одно и то же время; банальность происходящего превращалась в яд, постепенно отравляющий всё вокруг; его было видно на лицах, в душах и даже на обоях.
Она по-прежнему отмечала всё в дневнике, но если раньше это были остроты, меткие слова, поэтические выражения, произнесенные Александром, и причудливый юмор маврикийских тетушек, то сейчас страницы заполнялись наговорами, глупыми шутками, неудачными каламбурами, ненавистными образами:
«Лютер,
«Семьи евреев и протестантов, страна чужаков, инородцев, масонский мир». «Семитская лепра».
«Еврей — космополит, банкир, эксплуатирует честного француза».
«Каббала, царство Сатаны» (Гугенот де Муссо [12] , поддержанный Его Святейшеством папой Пием IX).
«Еврей контрпродуктивен» (Прудон).
«Еврей отличается от нас: у него нос крючком, квадратные ногти, плоские ступни, одна рука короче другой» (Дрюмон). «От него воняет».
12
Французский писатель, автор книги «Евреи, иудаизм и оевреивание христианских народов» (1864). Здесь и далее цитируются французские и немецкие публицисты — идеологи антисемитизма.
«У него естественный иммунитет против болезней, которые для нас смертельны». «Его мозг устроен иначе, нежели наш». «Для еврея Франция — страна пожизненной ренты. Он думает только о деньгах, его рай здесь, на земле» (Моррас).
«Евреи прочно связаны с хиромантией и колдовством».
«Наши самые знаменитые политики носят имена Жан Зай, иначе Исайя Эзекиель [13] , и Леон Блюм, иначе Карфункельштейн». «Членов редакции „Юманите" зовут Блюм, Розенфельд, Герман, Мок, Жиромски, Вейль-Рейналь, Коэн Адриа, Гольдшильд, Модиано, Оппенгейм, Хиршовиц, Шварцентрубер (вот вам!), Имре Дьомай, Хауссер».
13
Министр национального образования в Первом правительстве Блюма (см. также примеч., с. 73).
«Англичане в большей степени варвары, чем немцы! Посмотрите, что они сделали с Ирландией».
«Олье Мордрель сказал: „Довольно уже негрифицировать Бретань!"».
«В Нюрнберге Гитлер заявил: „У Франции и Германии больше поводов любить друг друга, чем ненавидеть"».
«Он предупредил виновных: „Мы ничего не забудем ни евреям, ни большевикам"». «Моррас написал в „Аллее философов": „Семитский гений с библейских времен угас. Сегодня Республика — это пребывающая в состоянии хаоса страна, в которой торжествуют четыре социальные группы: евреи, масоны, протестанты и чужаки"».
«Юлиус Штрайхер заявил в Нюрнберге: „Единственный выход — физическое устранение евреев"».
Вслед за волнами жестокости наступало временное спокойствие, как будто болезнь пошла на спад, оставив только боль и стыдливое изнеможение, и даже усилия тетушек, старавшихся как-то разрядить обстановку, помогали плохо. Иногда разговор заходил о моде, автомобилях, о спорте или кино.
— «Пежо-лежер» сместит с пьедестала всех остальных: «рено», «делаж», «тальбот», «де дион», «панар», «гочкис» и даже знаменитый «роллс-ройс»!
— Мы видели эту машину в витрине гаража в Ваграме — красота!
— Но цена! Вы знаете, сколько она стоит?
— Да уж, эти их девальвации — сначала в Америке, потом, нынешним летом, у нас!
— Оплачиваемые отпуска и каскетки!
— В конце концов, это ненормально, когда бедняки ездят на море! ( Жюстина)
—
— Беатрис Бретти вам расскажет о нем! Просто Сара Бернар!
— Да, но все зеленое, мои дорогие! Весь экран зеленый, как тролль!
— Я предпочитаю ходить в кино, вы смотрели «Великую Иллюзию»?
— Нет, ведь еще не война! Мне больше нравятся братья Маркс в «Утином супе».
Здесь генеральша не могла удержаться от замечания: «Я пойду в кино, когда оно станет нормальным».
Мужчины, сами того не желая, постепенно образовали собственную маленькую группу. Когда Шемена не было, обстановка разряжалась. Этель больше нравились эти дни. Тогда она с удовольствием слушала шелест фраз, очень похожий на гул авиационных моторов, который так любил Александр. Когда-то он носился с идеей построить летательный аппарат с крыльями и винтами. А теперь? Вспоминает ли свою мечту? Этель спрашивала себя: кто еще, кроме нее, чувствовал приближающийся крах? Никто? Она смотрела на отца, этого высокого мужчину с великолепными черными волосами — свидетельство маврикийских корней, — над которым была не властна даже парижская зима, на его подстриженную бородку и руки художника с длинными нервными пальцами.
— Все дело в винте, я это сразу понял. Модель «Интеграл» — отличная, именно такой пропеллер помог установить первые рекорды Полану в Англии, Морану, Чавесу. В то время повсеместно использовался «Гном», семьдесят лошадиных сил и две винтовые лопасти. Однако ратмановский намного лучше. Согласен, пусть даже он устарел! И все же по-прежнему обеспечивает максимум мощности.
— А что вы думаете по поводу того, что он деревянный?
— Разумеется, только дерево. Оно легче.
— А как же Бреге? [14]
— Он работает на армию, а в бою стальной винт важнее.
Он курил сигареты, серо-голубые глаза были устремлены куда-то вверх. Этель могла бы ненавидеть его за зло, которое он причинил ей и матери, за предательство, за бахвальство. Но ей не хотелось отдаляться, смотреть на него холодно, как на чужого.
Быть может, теперь, когда все рушилось, летело в пропасть, она чувствовала себя к нему ближе, чем когда бы то ни было. Вспоминала строгое суждение господина Солимана о муже своей племянницы: «Сухой плод, никогда не сделал ничего доброго. Только тебя!» Но, кажется, этот «плод» обладал даром предвидения, поскольку старик добавлял: «Ты — мой талисман, моя маленькая счастливая звезда».
14
Упоминаются летчики и авиаконструкторы начала XX в.: Луи Полан, Леон Моран, Джордж Чавес (Шавез), Пьер де Ратманофф, Луи Бреге.
— Вы слышали про труд Држевецкого [15] об авиационных двигателях? Моя настольная книга!
Тема «тяжелее воздуха» казалась неиссякаемой.
— В случае войны, уж поверьте, перевес обеспечат только самолеты. Но во Франции никто не понимает этого.
— И дирижабли! Не забывайте про дирижабли! (Александр)
— Да ладно вам, видели мы, что происходит с этими вашими дирижаблями! ( Руар)
15
Стефан Држевецкий(1843–1938) — русский изобретатель, специалист в области электротехники, создатель одной из первых в мире подводных лодок.