Танец Грехов
Шрифт:
«Вите там бы понравилось, — думал, сдерживая крик,Однорукий, пока руку прожигали освящённой энергией, выбивая остатки пламени, —пытать других — это в его стиле».
— … благодарны. Мы с вами прошли достаточно много,но теперь, когда вы взрослые, то сможете справиться и без меня, — звучал салтарного места другой голос старика, которого Однорукий видел всего несколькораз. Лекции этого старичка, который был экспертом по демонической энергиидолжны были начаться аккурат перед тем, как он, Однорукий, решил попытать удачув казино «Azartus». — Если же вы чувствуете, что учить — этоваше призвание, то вступайте в орден Мэтров Чёрного Пламени. Негативная
Ордены в Святой Инквизиции орденами являлись толькона словах. Древнее, красивое слово — не более. В действительности каждый ордензанимался лишь тем, что выполнял одну из задач Святой Инквизиции: Лазари —лечили, орден Мэтров — обучал новичков искусству управления энергиями, орденПаладинов — представлял из себя совокупность всех элитных отрядов, в которыекаждый зелёный крестоносец желал вступить. Все эти ордены прекрасносуществовали вместе, каждый поддерживал другой, но вот отдельно из них никто житьне мог, поэтому все эти организации объединила между собой Святая Инквизиция.Отдельно, вне всех, существовал орден Золотой Руки, куда входили только трисамых значимых человека корпуса. Ордены существовали как локально, отдельнопредставляясь в каждом корпусе Святой Инквизиции, однако несколько человек изкаждого ордена состояли в своих же орденах, но уже на мировом уровне.
Вот, кажется, подошла очередь говорить всемПаладинам — игуменам каждого из элитных отрядов.
Пока новый лидер «Князя» распинался о том, как он чтитпрошлого управляющего дивизионом, Однорукий решил пробраться сквозь живой щитиз людей. Не без всполохов, криков, бормотаний и сыпавшихся на него проклятий,но парень, наконец, добрался ближе к иконостасу, выбившись в первые ряды. Путьзанял у него всего несколько минут, но теперь ещё не получивших имя крестоносцев,зазывал к себе Эфрон — лидер отряда «Ведьмы».
— Все вы слышали о том, как существенная часть моихведьм сгинула в лесах, помогая «Князю» с язычниками. Даже закалённые в боях ижестокости инквизиторы нуждаются в свежей крови. Мои ряды поредели, но боевойдух не пал и падать не будет. Если ваши ленивые задницы готовы к тому, чтобызаключать контракты с демонами из реестра, а затем использовать полученные силыво благо человечества, то извольте — но жалеть вас никто не будет.
Эфрон передал микрофон и, похрамывая, удалился ближек изваяниям святых, сложив руки на груди.
— Нет более благого дела, чем охранять покой гражданнашей доброй столицы от тварей из Ада, — сказал человек, облачённый в чёрный,безрукавный китель Инквизиции, в тактических военных перчатках, подпоясанныйбольше на военный манер. На поясе — ножи, пистолет и рация. Только знак изскрещённых мечей давал понять, что это — воин Святой Инквизиции. — Когда выбыли ещё молодыми сопляками, то мы, «Клинки Христовы», защищали вас от угрозыдемонов. Мы страждуем ночью, обнажив серебро и держа серебряные пули наготове,мы спасаем простых граждан от одержимых, от демонов в подворотнях, от уродов,держащих личину. Мы патрулируем город и вы, вероятно, можете спутать нас сполицией, но поверьте, не один полицейский не спасёт вас от клыков одержимогобеса, как это делаем мы. Получите своё имя — и будьте клинком Христа в ночи,защищающим пламя истины. Вы будете отправляться в патрули, зачищать районы иулицы вашей любимой столицы от тварей, и каждая спасённая душа отблагодаритвас.
Говорили ещё долго,
«Ага, как же, во благо человечество, — подумалОднорукий, — убивать своих же, вспарывать им глотки и жрать людей до костей —вот задача твоих волчат».
Высказал своё и мэтр Белого Пламени — худойстаричок, который чуть не задохнулся от своей речи на сцене. Его выступлениебыло самым тяжёлым и нудным — может, поэтому освящённой энергией почти никто непользуется?
И вдруг Однорукий увидел человека, окутанного вчёрные, рваные одежды. Лицо перевязано шарфом до самых глаз, рукава плащасползают ниже кистей, старые истёртые, чёрные берцы. Одежда вся в порезах ишрамах от когтей, где-то спалена, где-то наспех зашита. Сначала парень принялэтого загадочного человека за нищего или попрошайку, но ведь он делил месторядом с выряженными в шёлковые рясы, ушитые золотыми нитями, чьи пальцыусеивали драгоценные камни, а волосы были намаслены и безупречно уложены. Этотже человек, в отличии от коллег, был донельзя высоким и сгорбленным, злыеглаза, цвета раскалённого угля, медленно сканировали окружающуюдействительность. Ему передали микрофон и Однорукий дрогнул от хриплогобасистого голоса, который громом прошёлся по храму.
— У меня, в отличии от коллег, нет церковного имени,— сказал он, мрачно оглядев разношёрстную толпу. — Нет у меня и дома, истатуса, и выплат. Я не состою ни в одном ордене и даже не служу Инквизиции.Но, уверяю вас, вы обо мне слышали, — на фоне золотых и серебряных отблесков,на фоне богатства и шика остальных, этот человек был настоящей тенью средиокружающих. Тёмное пятно, на прекрасном золотом блюдце. — И сегодня, впервые застолько лет, я решил явиться на вашу знаменитую церемонию, посмотреть, какихщенков набирает «Зима».
— Кто ты такой? — крикнул кто-то из густой толпы.
— Да, мы о тебе не слышали!
Тень рассмеялась и хриплый, злой смех эхом разошёлсяпо храму.
— Щенки, — проскрежетала тень с глазами демона, — щенки,которые ещё не пробовали крови и смерти. Ваша братия кличет меня Мясником, когдапонос льётся из-под чёрных кителей и бежать уже некуда.
«Мясник, — вдруг вспомнилось Однорукому, — Пугало,Упырь, Костолом, Труппер… Как только этого человека не называли… О нёмрассказывали, когда я только сюда вступил. Это ведь он перебил трёх демоновпервого порядка, когда несколько профессиональных отрядов Христовых Клинковположили? Ходили слухи, что это чудовище может дать бой Аристарху! Кое-кто дажетрепался, что Цезарь и выучился у этого загадочного человека своему мастерству.И как только я мог не узнать это… существо?»
— Я, как вы все знаете, человек вольный, то бишь,ведьмак, — Мясник закашлялся, сплюнув прямо на золотистый пол чёрную кровь.Никто ему и слова не сказал. — И, в отличии от всех тех, кто имел честьвыступать до меня, я вам не буду мёд в уши заливать, — Он громко засмеялся,хотя этот смех больше походил на скрежет голов Когноса. — Чтобы вступить в нашескромное Братство Тридцати Серебряников, вам понадобятся два ваших яйца, чтобез дела болтаются под ногами, которые вы должны будете крепко-накрепко сжать ввашем крохотном кулачке.