Танец Искры
Шрифт:
Мясо удалось на славу, мягкое и нежное, словно масло, кости обглодали до белизны, какая бывает на заснеженных склонах.
— Как дела у Гаала? И остальных больных? — спросила Фиола после ужина у Кренка.
— Отец сегодня утром пришел в себя и даже пытался встать, чтобы вознести хвалу своей спасительнице. Пришлось похитить тебя, чтобы он спокойно поправлялся.
Фиола зарделась от таких слов, ей стало неловко, но приятное чувство крепло внутри, наполняя силой дух. Тут она вспомнила про секиру. Ей показалось, что оружие не с ней, что
Пустота. Холод. Чувство утраты переполнило сердце искры. А Дрен ведь предупреждал. Не ожидала, что будет так тяжело.
— Тех, кого ты вытащила сегодняшней ночью из песка забвения, еще не пришли в себя, но то, что их жизни не угрожают смертельные раны всем ясно. Тавринийцы уже слагают песни о твоих подвигах. Я обещал стаккато, что скоро ты их послушаешь, сидя рядом у костра, и отцу дал слово, что недалек тот день, когда он сможет обнять свою спасительницу, — продолжал рассказ Кренк, вытаскивая искру из печальных размышлений.
— Пора собираться в путь. Если не успеем до темноты, придется ждать у ворот до утра, после захода солнца нам не откроют, — предупредил Лантэн, ему не терпелось скорее добраться до родного города.
Фиола убрала оружие за спину. Она ни о чем не жалела, сделала то, что должна была. Главное, что результат превзошел все ожидания.
Предстоящая тряска на стаккато никого не радовала, но так выходило вдвое быстрее. Выносливые тавринийцы могли скакать по несколько дней, почти без отдыха.
— Держитесь крепче!
Кренк сорвался с места, словно ему подожгли пятки. Фиолу бросило назад, она едва успела вцепиться крепче в торс стаккато. Земля под сильными лапами слилась в серо-зеленый ковер, ветер хлестал в лицо, выжимая слезы. Конечности Кренка мелькали с такой скоростью, что сливались в смазанное движение, а на дороге оставались глубокие следы.
Один только Дрен возмущался, что ему попалась медленный, неповоротливый слизень, вместо стаккато. Он стучал кулаками по плечам терпеливого тавринийца, бил ногами в бока и требовал немедленно обогнать всех, чтобы они наглотались пылью из-под лап его стаккато.
Дорога резко выбежала из зарослей и перед путниками вынырнула широкая круглая равнина, как арена перед циркачами. Зеленые, коричневые и хищные стволы остались позади, впереди раскинулось буйно цветущее море трав и цветов. Равнина нежилась под лучами уходящего солнца. Ветер гонял по ней настоящие волны, наполняя воздух запахами свежей зелени и ароматами цветов.
В центре равнины высился неприступный, каменный Толус. Муравейник жил привычной трудолюбивой жизнью, жители не подозревали о надвигающейся с востока опасности.
Стаккато чуть сбавили ход, но все равно мчались, словно разогнавшийся камень со скалы. Фиола оглянулась — после них виднелась туча желтой пыли на горизонте.
Пастухи, завидев странных чужаков, бросились с докладом
Цитадель толусовцев приближалась. Она казалась массивной и изящной, в ней чувствовалась сила, а стены подавляли мощью.
Еще издалека Фиола заметила, как окна нижних этажей закрыли, ворота со стуком захлопнулись.
— Испугались! — прокричал Кренк набегу, слова уносило в сторону ветром. — Не напали бы?
Никто из отряда не ответил, не развеял его ожидания, хотя все слышали, что сказал сын вождя. Сомненья в дружелюбном приеме имелись у всех.
К тому времени, когда отряд добрался до Толуса, навстречу им вышли солдаты. В полном боевом облачении, выставив копья вперед и закрывшись щитами.
Изматывающая тряска, к которой все, как оказалось, даже успели немного привыкнуть, закончилась.
Навстречу необычному отряду выступил советник. С надменным и недоброжелательным выражением лица.
— Меня зовут Моца, я советник ее трудолюбивого величества королевы Витты. Имею честь предстать перед вами от лица ее святейшества, и уполномочен вести переговоры. От имени всего Толуса приветствую вас чужестранцы на наших землях! Да прибудет с вами благодать бесконечной работы. Что заставило вас явиться к мирному городу мурмицин в столь… — советник запнулся, не зная, какое подобрать слово к разношерстной компании, — столь необычном составе?
Стаккато недовольно фыркнули, выслушав высокопарную речь Моцы. Остальные растерялись перед столь радужным приемом. Остроконечные копья, направленные на прибывших, угрожающе бликовали в уходящем солнце и не было сомнений, что солдаты в любой момент пустят их в ход. Советник заметил Лантэна, хмурые усики на его голове удивленно вздрогнули.
— Я тебя помню. Королева отправляла тебя с заданием в сад Асикага несколько неделю назад в сопровождении двух солдат, где они?
Лантэн помрачнел, вспомнив о невыполненном задании и о выступивших тогда с ним мурмицин.
— Они…они погибли.
Солдаты в ужасе зашушукались, умереть не в трудах считалось позорным среди толусовцев, поэтому они предпочитали не сражаться ради пустых, глупых смертей. Лантэна охватила злость за соплеменников и стыд…ему было стыдно, что они не интересовались причинами гибели солдат и обстоятельствами смерти, волновало лишь то, что те находились не при работе.
— Мне срочно нужно увидеться с Королевой Виттой! — от негодования юноша стал говорить тверже, голос приобрел силу, стал более глубоким и нарастающим. — Айруну угрожает большая опасность и нашему городу тоже, я должен рассказать…
— Почему ты привел сюда чужаков? — последнее слово советник хотел произнести как недругов, но сдержался. — Работа многих застопорилась из-за этого.
Казалось, Моца вовсе не слушал речь юноши об угрозе всему их континенту. Фиола подумала, что убедить соплеменников Лантэна вылезти из своего муравейника на защиту Айруна будет крайне сложной задаче, а, возможно, и невыполнимой.