Танец на кладбище
Шрифт:
— В вашей квартире все убрали. Замок сменили. Все привели в порядок. Вот новый ключ. Мои самые искренние соболезнования. От всей души.
Нора почувствовала холод ключа, сунутого ей в руку.
— Если вам понадобится моя помощь, дайте знать…
В черных влажных глазах светилось неподдельное горе.
Нора с трудом глотнула.
— Благодарю за сочувствие, Энрико.
Эту фразу она произносила уже почти автоматически.
— Я всегда готов. Только позвоните, и Энрико сразу придет.
— Спасибо.
Нора направилась к лифту, потом в нерешительности
Двери лифта со стуком закрылись, и он плавно, вознесся на шестой этаж. Двери разошлись в стороны, но Нора продолжала неподвижно стоять в кабине. И, только увидев, что они закрываются, быстро выскочила на площадку.
В коридоре было тихо. За одной из дверей слышалась музыка Бетховена в исполнении струнного квартета, за другой — приглушенный разговор. Нора сделала шаги остановилась. Впереди, на повороте, была видна дверь их — теперь ее — квартиры с металлическим номером 612.
Она медленно шла по коридору, пока не очутилась перед своей квартирой. Глазок не светился, свет внутри был погашен. В дверь был вставлен новый замок. Разжав ладонь, она посмотрела на ключ — тоже новенький и блестящий, словно он был ненастоящим. Все вокруг казалось нереальным. У нее возникло ощущение, что она здесь в первый раз.
Медленно повернув ключ в замке, Нора толкнула дверь. Она плавно распахнулась на смазанных петлях. В квартире было темно. Нора попыталась нащупать выключатель. Где же он? Она ступила в темноту, продолжая водить рукой по стене. Сердце у нее вдруг бешено заколотилось. В воздухе витал запах чистящих средств, политуры… и чего-то еще.
Дверь позади нее стала закрываться, отсекая свет, падавший из коридора. Со сдавленным криком Нора бросилась назад, выскочила из квартиры и захлопнула дверь. Прижавшись к ней головой, она зарыдала, сотрясаясь всем телом.
Через несколько минут она успокоилась. К счастью, коридор по-прежнему был пуст и никто не видел ее отчаяния. Нора была смущена и напугана той бурей чувств, которые наконец вырвались наружу. Глупо было думать, что она сможет вот так просто вернуться в квартиру, где всего два дня назад убили ее мужа. Лучше уж поехать к Марго Грин и провести там несколько дней. Но тут она вспомнила, что Марго в творческом отпуске и появится не раньше января.
Надо было уходить. Нора спустилась на первый этаж и на ватных ногах прошла через вестибюль. Портье распахнул перед ней дверь.
— Если что-нибудь понадобится, зовите Энрико, — повторил он.
Нора пошла по Девяносто второй улице на восток в сторону Бродвея. В этот прохладный октябрьский вечер на улицах было многолюдно: горожане направлялись в рестораны, прогуливали собак или просто шли домой. Нора быстро пошла по тротуару в надежде, что свежий воздух ее немного взбодрит. Она двигалась к центру, лавируя между прохожими. В толпе она чувствовала себя лучше и могла сосредоточиться и трезво рассуждать. Не стоит давать волю чувствам — ведь в квартиру рано или поздно придется вернуться. И лучше сделать это сразу. Там все ее книги, бумаги, компьютер, там
Если бы только были живы ее родители — было бы кому уткнуться в плечо. Но что толку сожалеть о несбыточном.
Нора замедлила шаг. Может, все-таки пойти домой? Ведь это всего лишь эмоциональная реакция, которую можно было предвидеть.
Остановившись, Нора посмотрела по сторонам. Рядом с ней стояла очередь в бар «Уотерворкс». В дверном проеме обнималась парочка. Клерки с Уолл-стрит спешили с работы домой, все как один в темных костюмах и с портфелями. Ее внимание привлек бродяга, тащившийся рядом с ней по улице. Когда она остановилась, он тоже притормозил и, круто развернувшись, пошел в другом направлении.
Что-то вороватое было в его походке и в том, как он прятал лицо. Нора инстинктивно насторожилась.
Она смотрела, как бродяга в грязных лохмотьях, пошатываясь, уходит вниз по улице, словно пытаясь от кого-то скрыться. Может быть, он кого-то ограбил? Дойдя до угла Восемьдесят восьмой улицы, бродяга на секунду остановился и, прежде чем свернуть, бросил взгляд назад.
Сердце у Норы остановилось. Это был Феринг. Она не могла ошибиться: то же худощавое лицо, стройная фигура, тонкие губы, растрепанные волосы и злобная усмешка.
Ее парализовал страх, который быстро сменился яростью.
— Эй! — закричала она, пускаясь в погоню. — Эй, вы!
Нора проталкивалась сквозь толпу, стоявшую у бара, не обращая внимания на возмущенные возгласы людей.
Наконец она вырвалась наружу и побежала. Споткнувшись, упала, быстро поднялась и понеслась дальше. Завернув за угол, Нора очутилась на Восемьдесят восьмой улице. Вдоль длинной, плохо освещенной проезжей части тянулись ряды домов из бурого песчаника и аккуратные посадки деревьев гингко. Вдали были видны огни Амстердам-авеню с ее многочисленными барами и закусочными.
Темная фигура как раз заворачивала туда.
Нора побежала по улице, проклиная свою слабость после двух дней, проведенных в постели. Повернув за угол, она устремилась вниз по Амстердам, забитой вечерними гуляками.
Вот он! Быстро проходит мимо следующего квартала.
Оттолкнув стоявшего на пути парня, Нора из последних сил прибавила ходу.
— Эй, вы!
Фигура продолжала удаляться.
Вытянув руку, Нора летела сквозь ряды пешеходов.
— Остановитесь!
Она нагнала его у Восемьдесят седьмой улицы. Вцепившись в плечо, обтянутое грязной тканью, с силой повернула к себе. Мужчина испуганно уставился на нее. Нора выпустила рубаху и отступила назад.
— В чем дело?
Нет, это был не Феринг. Просто какой-то оборванец.
— Извините, — пробормотала Нора. — Я приняла вас за другого.
— Отстань от меня. — Отвернувшись, он процедил сквозь зубы: — Вот сука.
После чего, пошатываясь, пошел дальше.
Нора огляделась вокруг, но Феринга нигде не было видно, если он вообще существовал. Ноги у нее подкашивались, руки тряслись. Мимо нее шел нескончаемый поток людей. Наконец ценой невероятных усилий ей удалось взять себя в руки и немного отдышаться.