Танец на кладбище
Шрифт:
Потом Нора взглянула на сцену. Забавно, что «Уэстсайдер» спонсирует одну из наград. Этот дешевенький таблоид пытается таким образом добавить себе респектабельности. Интересно, а почему премию вручает именно Кейтлин?
Вдруг в шуме голосов Нора услышала свое имя. Она оглядела толпу, пытаясь определить источник. Ей помахал рукой мужчина лет сорока. Она не сразу вспомнила его, но потом узнала аристократическое лицо и джентльменский наряд Брюса Гарримана. Для ее мужа он всегда был чем-то вроде греческой богини Немезиды.
Нора многое могла вынести, но это было уже слишком. Поставив недопитый стакан на ближайший столик, она спряталась за спину топтавшегося рядом толстяка и быстро исчезла в толпе.
Как раз в этот момент погас свет, и на сцену вышел мужчина. Музыка прекратилась, и все затихли.
— Леди и джентльмены! — провозгласил он, вцепившись в края трибуны. — Добро пожаловать на ежегодную церемонию вручения наград Готамского пресс-клуба. Я — Оддон Макджордж, председатель организационного комитета, и я просто счастлив видеть всех вас здесь. Нас ожидает поистине незабываемый вечер.
Нора приготовилась выслушать бессвязную речь с набором историй из жизни говорящего и плоских шуток.
— Вы, конечно, ожидаете, что я буду рассказывать вам о себе и сыпать дурацкими шутками. Мне бы очень этого хотелось, но сегодня мы должны вручить множество наград, поэтому сразу перейдем к делу.
Вынув из кармана небольшую карточку, Оддон отбарабанил:
— Наша первая награда появилась только в этом году. Это премия Джека Вильсона Донохью за мужество в журналистике, учрежденная газетой «Уэстсайдер». От имени «Уэстсайдера» премию в пять тысяч долларов вручает королева репортажа Кейтлин Кидд!
Когда Кейтлин показалась на сцене, раздались аплодисменты, послышались восторженные выкрики и одобрительные свистки. Пожав руку Оддону, она взяла в руки микрофон.
— Спасибо, Макджордж.
Оказавшись перед столь обширной аудиторией, Кейтлин слегка смешалась, но голос ее прозвучал громко и отчетливо.
— «Уэстсайдер» в отличие от этого пресс-клуба еще очень молод. Некоторые утверждают, что даже слишком. Тем сильнее наша радость от участия в сегодняшней церемонии. Мы явно не прогадали, учреждая новую премию.
Одобрительные возгласы.
— Существует множество наград за журналистское мастерство, — продолжала Кейтлин. — Большинство присуждается за качество печатного слова. Или за его своевременность. Или — не побоюсь сказать — за политкорректность.
Смех, возгласы, свист.
— А что вы скажете о награде за журналистское мужество? За упорство в достижении цели, за стремление любыми средствами добыть стоящий материал, за желание быть первым? Иными словами, за крепкие яйца!
Зал просто взорвался от криков и аплодисментов.
— В этом весь наш «Уэстсайдер». Да, мы молодая газета, а, как известно, молодые всегда рвутся
Когда затих очередной шквал приветствий, у входа в зал возникло какое-то движение.
— Поэтому нет ничего удивительного, что именно «Уэстсайдер» учредил подобную награду.
По залу прокатился странный звук, похожий на сдавленный стон. Нора, нахмурившись, посмотрела поверх голов. Люди, стоявшие неподалеку от входа, ахали и расступались.
Что, черт возьми, там происходит?
— А теперь позвольте мне…
Кейтлин остановилась на полуслове. Она тоже заметила странное оживление. Посмотрев в сторону выхода, она пробормотала:
— Одну минуточку…
Волнение в толпе росло. Вектор его был направлен в сторону сцены. В центре турбулентности двигалась какая-то фигура, от которой шарахались люди. Послышались испуганные крики. Потом наступила зловещая тишина, которую прорезал голос Кейтлин Кидд:
— Билл? Смитбек?
Фигура уже приближалась к сцене. Нора пригляделась — и чуть не потеряла сознание.
Это был Билл, одетый в зеленый больничный халат с разрезом на спине. На землистом лице и руках запеклась кровь. Он чудовищно изменился и был похож на выходца с того света. Точно так же выглядело то жуткое существо, которое преследовало ее в Вилле. И все же ошибки быть не могло — длинные худые ноги, знакомый вихор, выбивающийся из копны свалявшихся волос.
— О Господи! — простонала Нора, не в силах сдвинуться с места.
— Смитбек! — дико закричала Кейтлин. — Это он!
Голос ее как бритвой резанул воздух.
Фигура стала взбираться на сцену. Казалось, она двигалась бессознательно. Руки, как плети, висели вдоль тела. В одной из них был зажат массивный нож, лезвие которого покрывала корка засохшей крови.
Кейтлин в ужасе отшатнулась.
Застыв, Нора наблюдала, как ее муж движется по сцене.
— Билл! — взвизгнула Кейтлин, прижимаясь к трибуне.
Голос ее потонул в криках толпы.
— Постой! О Господи, нет! Не меня! НЕТ!
Рука с ножом на мгновение застыла в воздухе, потом резко опустилась вниз, всадив нож в грудь Кейтлин, снова поднялась и ударила еще раз. Фонтаном брызнула кровь, заливая покрытую струпьями руку, которая продолжала подниматься и опускаться. Потом фигура повернулась и скрылась за сценой.
Нора почувствовала, как земля уходит из-под ног. Потом ее обступила темнота, поглотившая все вокруг.
33
В коридоре пахло кошками. Дойдя до квартиры 5D, д’Агоста позвонил. Послышалось шарканье шлепанцев, и кто-то посмотрел в глазок.
— Кто там? — дрожащим голосом спросили за дверью.
— Лейтенант Винсент д’Агоста, — ответил детектив, показывая свой жетон.
— Поднесите поближе, я ничего не вижу.
Д’Агоста приблизил жетон к самому глазку.