Танец на ножах

Кенли Мэри

Вскоре я смогла тайком выбираться из пристройки для слуг и прогуливаться по местности. Да, здешний сад стал совсем диким, порос бурьяном и сорной травой…

За долгое время я ни разу не встречала хозяйку особняка. А вот Маргарет, говорят, прислуживает ей частенько… Она редко упоминала Аширу, вплоть до той ночи.

Тогда Маргарет пришла, сильно хромая. От неё пахло кровью, и женщина устало вытащила меня из-под тонкого одеяла, попросив помочь обработать ей спину.

Когда служанка сняла платье,

я тихо взвизгнула, разглядывая глубокие борозды с содранной кожей.

— Черти в Бездне будут драть тех идиотов, что попробовали сбежать из особняка, - прохрипела женщина, - сторожевые волки сожрали их, но и я получила наказание. Хозяйка становится слишком нетерпеливой… С завтрашнего дня ты будешь помогать мне прислуживать ей.

Глава 3

Когда я впервые встретила Избранницу Софетеон, прошло почти полгода со дня моего пленения.

И многие вещи потихоньку обнажали своё истинное значение. Например – слуги в особняке делились на «правых» и «бесправных».

Бесправные – это рабы. Они либо сами продали свою волю, либо попали в плен и теперь занесены в соответствующий реестр, не имея документов. В доме они стояли на более низкой иерархической ступени. Их отличали тонкие чёрные браслеты, гибкие и холодные.

Такой браслет я получила на второй месяц. До этого, похоже, никто не воспринимал меня всерьёз… Или думали, что я умру раньше?

— Он вопьется тебе в руку и прокусит кожу, если ослушаешься прямого приказа господина, - со скучающим видом пояснила служанка.

Почти у две трети всей прислуги были рабские оковы.

Правые же имели на руках вольную, документ о собственной свободности. Эти бумажки можно было получить от какого-то аллода… И, насколько я поняла: одни рождались в хороших семьях, сразу получая вольную, а другие оказывали некую «услугу», заслужив её в награду.

Такие слуги занимали руководящие должности в особняке. Они получали оплату за свой труд и могли уволиться… В отличии от бесправных, у которых всего два исхода: умереть, или быть проданными кому-то ещё.

Говоря о Маргарет… Она, как раз, являлась свободным человеком. В особняке её очень уважали, но это уважение, судя по всему, не распространялось на госпожу.

И я очень испугалась, когда меня поставили перед фактом новой «работы».

— Н-но… Это же Избранница…

Что мне говорить? Спорить с Маргарет опасно, поэтому мой голос превратился в овечье блеяние.

— Конечно, ты всего лишь бесправный ребёнок.
– усмехнулась женщина, качнув головой. – Но хозяйке нравятся дети… Возможно, она немного успокоится и разрешит, наконец…

Голос Маргарет спустился до недовольного бормотания, а после она резко выдохнула, приходя в себя:

— Хм… В общем, веди себя хорошо и не перечь Избраннице Ашире. Она… Скорая на расправу.

Будешь плохой девочкой – твоя участь покажется хуже смерти. Уж поверь.

Маргарет всё за меня решила. Могла ли я хоть как-то избежать подобной участи? К сожалению, нет.

Отказавшись от «милости», вполне можно умереть с голоду, или быть избитой. Поверьте, время, проведенное здесь… Быстро учит покорности.

Меня уже били. Когда я впервые уронила ведро с водой, служанка повалила меня на под и начала бить доской. Она нисколько не сдерживалась, оставляя алые отметины на спине. При всём этом глаза её горели от довольства. Словно… Женщина искренне наслаждалась моими криками.

Тот случай заставил пролить много слёз. Но научил быть тихой и смиренной. По крайней мере… Лучше оставаться живой.

После неприятной новости от Маргарет я вернулась в тёмное помещение, где спали сразу десять служанок. Они загнали меня в самый угол. Там приходилось поджимать колени, укутываясь в тонкое одеяло. Ночи Клигара казались нестерпимо холодными. На теле тлели заживающие синяки и ссадины.

А следующее утро… Наступило слишком рано. Мы просыпались внезапно и сразу же погружались в суматоху.

Быстро надеть замызганную униформу (мне она была слишком велика), ополоснуть лицо ледяной водой, не забыть передник и чепчик, а потом, если успеваешь – схватить чёрствую булочку, дабы перекусить на ходу.

На обед, чаще всего, кормили куриным бульоном, в котором вовсе не было курицы, но плавали овощи… Впрочем, иногда можно было найти редкие небольшие кусочки белого мяса и кожи. Это большая удача…

Мечты о сытном обеде прервала всё та же Маргарет. Она приказала мне идти за ней, и мы вышли из пристройки, направляясь к особняку. Я работала только в левом его крыле, а в правое (вроде как) допускали лишь избранных. К тому же Избранница предпочитала проводить время за особняком, где располагались беседки и флигель.

Каменная дорожка огибала здание, и мы с Маргарет, наконец, заглянули за него. Я думала, что там сад будет более ухоженным, но нет… На самом деле, создавалось впечатление, будто дикие заросли стали ещё гуще.

Но здесь царило пугающее запустение. Полуразрушенные статуи, разоренные клумбы и сорняки… Неужели, Избраннице нравится так жить?

Я не знала. И мне было слишком страшно задавать вопросы.

Мы приблизились к одной беседке, которая выглядела относительно чистой. Именно там находилась госпожа особняка, мирно попивающая чай.

Очень высокая женщина с худым, скуластым лицом. Настолько бледная, что через тонкую кожу синели вены, контрастируя с ярко-красными ногтями. У Аширы были светлые тусклые волосы. Длинные, неряшливо распущенные, они давно потеряли свою природную красоту…