Танец на ощупь
Шрифт:
Я плыла и мне было больно, каждая моя клеточка горела, затем начали появляться лица: Кор, Лина, Фим, Дарен..картинка менялась как слайды в моем детстве...
Моя рука выскальзывает из руки Дарена и у моего тела подгибаются колени, я падаю, Фим подхватывает меня и укладывает на диванчик. Тени под глазами Дарена все чернее..
Чужой маг смотрит прямо на меня и его губы шевелятся, он издевательски улыбнулся и вскинул руку....
Фима спеленали очень быстро, раз и он не может пошевелить ни рукой ни ногой, я бегу к нему и не успеваю, огненный шар боевого пульсара, превосходящий
Дарен с закрытыми глазами.... Мартин с открытыми, но явно находится за гранью...
Лина, закусившая губу , держит трубку телефона....
Кор, орущий на магический спецназ ..... Несколько менталистов в центре в боевых стойках...
Дарен, теряющий больше, чем у него есть, счёт пошёл на жизненную силу...
ослепительный свет и пустота...
ГЛАВА 23
Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я открыла свои глаза. Реальные глаза в реальном мире, моё тело явно лежало и боль в нем утверждала о том, что я жива, но было темно и тихо. Я подумала, что скорее всего я в медпункте и очень хотелось узнать, чем в итоге закончилось дело в клубе. Но ночью этого мне никто не скажет,и я снова сомкнула веки и уснула, обычным нормальным человеческим сном без сновидений.
Когда я снова открыла глаза, было все ещё темно, но звуки говорили о том, что я не одна.
– Кто здесь ?- какой хриплый у меня голос.
– Она очнулась, -в голос незнакомой девушки вплелись радостные нотки.
– Почему здесь так темно?- горло саднило, как будто я сильно и долго кричала.
– Здесь очень светло, - голос запнулся, -у вас некоторые проблемы со зрением.
– Какие проблемы? Я ослепла?! Этого не может быть,- я отказывалась в это верить.
– Я лучше позову вашего лечащего врача, -девушка, по видимому медсестра, с облегчением процокала туфельками.
Я подняла руку, пошевелила пальцами- ничего не видно, повернула голову влево, вправо - снова темнота.
– Лежите спокойно, Медсестра сказала, что вы очнулись, но сил у вас ещё совсем мало.- врач подошёл абсолютно бесшумно, заставив вздрогнуть на его первых словах.
– Я ослепла?- это все, что меня сейчас интересовало, кроме судьбы моих друзей.
– Рано ещё делать выводы, какое то время уйдёт на анализы и обследование, ментальный удар был слишком сильный. Зрение вернётся, но вот когда..
– значит ослепла... Какая ирония слепая видящая- я горько усмехнулась.- что там случилось ?
– Я не могу ничего сказать, бои ещё ведутся, господин куратор обещал заглянуть вечером, но я думаю он придёт раньше, узнав, что вы пришли в себя.-от сердца отхлынула горечь- Дарен жив.
– А что с моей связкой?- я попыталась привстать, мужчина удержал меня сильный рукой.
– Лежите, не вставайте, все живы, но не все целы. Когда вы стабилизируетесь, я позволю им вас навестить, а пока отдыхайте, тем более, что ТАМ каждый боец на счёту и пока вашей связке некогда приходить в медкорпус.
И врач ушёл, поправив подушку и пообещав прислать сиделку, я же осталась один на один со своей проблемой. Как жить дальше? Как адаптироваться слепой в мире
Осознание подкрадывалось на мягких кошачьих лапках, и напало так же, по кошачьи резко и бескомпромиссно.
Я слепая! Я урод, сможет ли Дарен быть со мной, когда узнает это?
Коллеги не пришли, ни сегодня, ни на следующий день. Все время я проводила либо одна, либо с сиделкой, которая пыталась развлекать меня пересказом последних новостей, но не видя интереса, быстро отстала.
Постепенно моё психическое состояние ухудшалось, ровно настолько насколько улучшалось физическое. Я гнала мысль, что от меня все отказались, но она упорно продолжала гнездиться у меня в голове. На третий день ко мне прорвалась мама, это слегка вытащило меня из моего кокона. Мама плакала, сетовала на военный режим медицинского объекта, на отсутсвие любой информации. Судя по всему, для неё я воскресла из мертвых.
Я все больше молчала или отвечала односложно. #287044913 / 12-дек-2016 Мне нелегко давалось общение с мамой, моим самым близким человеком. Рассказать, что я чувствую себя овощем и отщепенцем, я не могла, а беседа с мамой требовала именно искренности, все же расстраивать её подобными выводами-не самая лучшая идея.
Когда нервозность родительницы и её энтузиазм иссякли , мама замолчала и тихонько сказала:
– Ты главное выйди отсюда, мы с отцом поставим тебя на ноги. Я уже ищу контакты целителей , которые бы занимались магическими травмами.
– Мама,- голос по прежнему хриплый, -что сказал доктор? Есть надежда?
Мама долго молчала, наверное подбирала слова:
– Детка, ты не переживай, мы будем пробовать все, мы с папой никогда тебя не бросим.
Я отвернулась к стене, дав понять, что устала и хочу отдохнуть, мама помедлив вышла, пообещав перед этим зайти вечером с отцом, если сможет выбить пропуск ему. Я вяло кивнула. Мне было все равно, я погрузилась в осознание своей боли глубоко и со вкусом.
Я смаковала своё уродство, мне было хорошо вызывать жалость , бравировать своей травмой. Вот вы все видите, а я не могу! Это вы, вы, вы в этом виноваты, несите свой крест вечно!!!
Кто-то приходил, сидел со мной, уговаривал поесть, попить , сходить в туалет, я перестала реагировать на слуховые раздражители и ни с кем не общалась, наслаждаясь своей депрессией. В такой тихой истерике я провела ещё сутки, впрочем время я засекала по просьбам медсестры позавтракать , либо пообедать, либо поужинать. На все я отвечала отказом.
На четвёртый день моего осознанного пребывания в лечебнице, я услышала тихие шаги и почувствовала запах гари. Человек подошёл к моей койке и молча сел в ногах.
Так мы и молчали, я лёжа, отвернувшись к стене, он сидя, рядом со мной.
Я не знала кто это, пока неизвестный не подал голос:
– Лекса, - сказал мой самый любимый куратор,- прости , что так долго не приходил.
По моим щекам заструились слезы, наконец, я смогла выпустить свою боль наружу, она не хотела уходить совсем, но притихла и даже перестала напоминать о себе, когда я всхлипывающая после получасовой истерики висела на шее у Дарена.