Танец на раскаленных углях
Шрифт:
К моменту, когда наш чародей активировал портальный переход, все были готовы к путешествию.
Сказать по правде, мне ни разу в жизни не посчастливилось путешествовать подобным образом. Читал, слышал от знакомых, но самому не довелось. Разные люди по-разному переносят процесс переброски: у кого-то после него долго болит голова, кого-то тошнит, а другие вообще никак не реагируют. Это как морская болезнь – один ей подвержен, другой – нет, и это вне зависимости от комплекции, телосложения или возраста.
При свете дня мерцающий полуовальный вход был едва заметен – не то что ночью.
Фарлаф доложил начальнику
Вихрь достиг высоты двух километров. Даже здесь, на опушке леса, ощущалось его влияние. Ветер, хоть и не такой сильный, как на равнине ближе к эпицентру, свистел в ушах, сгребал кучи мусора и тащил прямиком в ненасытное чрево урагана. Из-за огромной массы захваченного вещества вращающийся воздушный волчок приобрел плотность и стал похож на гигантскую, покачивающуюся в разные стороны ожившую дубинку сказочного великана.
В какой-то момент масса вещества, захваченного вихрем, достигла критического состояния, и волчок начал резко замедлять свое вращение, сокращаясь в размерах, но приобретая еще большую плотность. Ветер почти сразу же утих и уже не гнал тучи песка, пыли, травы и листьев. Как ни странно, поднятый под небеса хлам не обрушился на поверхность земли, а вопреки законам природы продолжал висеть в воздухе, все более уплотняясь.
Мало того, на наших глазах он стал приобретать очертания человеческой фигуры. Казалось – невидимые руки гигантского скульптора, словно из куска глины, лепят из поднятого воздушными потоками мусора монументальную статую какого-то древнего героя высотой в полкилометра.
Однако «мастеру» совсем скоро надоело возиться со своим творением, и, небрежно изваяв грубую заготовку, он отказался от этой затеи.
То, что получилось, весьма отдаленно напоминало скульптурное изображение человека: две ноги-колонны, пара растопыренных в разные стороны рук, без всякого намека на кисти, бочкообразное туловище и голова-шар, парящая без какой-либо опоры над плечами. Все, как в детской считалке: ручки, ножки, огуречик – получился человечек, только вместо кривой рожицы идеальная сфера – вот и вся разница.
Но самым удивительным было то, что гигант ожил. Для начала он присел пару раз, покрутил головой, сделал руками несколько взмахов – вылитый бегун-спринтер перед стартом.
– Щас примет упор лежа и начнет отжиматься, – нарушил всеобщее молчание Брюс.
– А потом побежит нас ловить, – пошутил я.
Сказал так, без задней мысли и, как нарочно, угадал.
Выполнив комплекс физических упражнений, «спортсмен» встал по стойке «смирно» и начал вращать своей башкой-глобусом, на которой непонятно откуда вдруг появились два больших красных глаза, овальный провал рта и безобразное подобие носа – по виду бугорок с дыхательным отверстием, не разделенным носовой перегородкой, словно у безнадежного сифилитика.
– Красавчик, нечего сказать! – заметил Матео и обратился с вопросом к магу: – Фарлаф, что это за фрукт?
– Пылевой голем! – не отрывая завороженного взгляда от фигуры,
– Не вздумай! – громко закричал я, но опоздал. Фарик уже изучал существо, сканируя его на всех уровнях восприятия и зондируя заклинаниями. В ментале было хорошо видно, как чародей тонкими иглами узконаправленных пучков энергии воздействует на полевую структуру магического существа.
Голему, судя по всему, играть роль подопытной крысы очень даже не понравилось. Он повернулся всем корпусом в сторону нашей компании, поводил головой в поисках раздражающего фактора, а когда определил его местоположение, неспешно пошагал прямо к нам. Неспешно – мягко сказано. Каждый его шаг равнялся двумстам метрам, и пусть он не бежал, а шел прогулочным шагом, расстояние между нами сокращалось с катастрофической скоростью.
Никто из нас не питал иллюзий насчет того, что гигант, приблизившись, вежливо поклонится и пожелает всем доброго здоровья. Поэтому народ сразу засуетился, и все, кроме увлеченного экспериментом Фарлафа, наперегонки помчались к спасительному зеву субпространственного перехода. К своему стыду, я был в первых рядах отступающих.
На полпути к порталу я все-таки спохватился – пропадет горе-исследователь, нужно его спасать – и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, побежал обратно к стоянке. Крикнул остановившимся гномам, что в их помощи не нуждаюсь и все сделаю сам.
Подлетев к Фарику, заорал ему на ухо:
– Парень, кончай заниматься ерундой! Эта глыба всех нас расплющит и мокрого места не оставит!
– Подождите, мастер, еще несколько секунд! Такое везение бывает раз в жизни!
Я схватил экспериментатора за руку и попытался тащить к вратам, но он как с цепи сорвался – сам ни в какую не хотел идти, уперся так, что сдвинуть его с места было практически невозможно. Откуда только силища взялась в столь худосочном теле?
Пришлось применить старый, как мир, проверенный способ укрощения строптивых. Ударом кулака по темечку я оглушил боевого мага и взвалил вялое тело себе на плечи. А что мне еще оставалось делать? С тяжелой ношей на плечах рванул что есть мочи в сторону мерцающей оранжевым светом двери, махнув на ходу остановившимся у портала товарищам, чтобы не теряли даром времени и приступали к эвакуации.
К тому моменту, как я с Фарлафом и двумя рюкзаками достиг врат, гномы, девушка и пес уже успели воспользоваться переходом.
Огромная тень сзади заслонила свет солнца. Над головой зашуршало. Не останавливаясь, на бегу я поднял глаза кверху и увидел на высоте ста метров беспалую лапищу гиганта, готовую вот-вот обрушиться на нас с Фариком.
Из последних сил, на скорости, которой позавидовал бы чемпион мира по бегу, я преодолел оставшиеся метры дистанции и все-таки успел вовремя.
Процесс переброски не занял много времени (если быть точным, он прошел мгновенно) и никакого отрицательного воздействия на мой организм не оказал. За спиной с негромким хлопком закрылись врата перехода, окончательно отрезая нас от опасного существа, созданного древней магией, канувшей в Лету цивилизации.