Танец на разбитых зеркалах
Шрифт:
– Попробуй еще, – миролюбиво предложила леди Онгес.
Адам пробовал. Снова и снова. Но обсидиан оставался равнодушен к его стараниям – зажигался и тут же потухал.
– Что ж, эта задача тебе не под силу, – подвела черту леди Онгес. – Попробуй тогда заставить лаву застыть.
Он присоединился к мужчинам, склонившимся над одним из бассейнов с лавой. Шепнул одному:
– Что мне нужно делать?
– Забирай жар лавы себе, впитывай его порами – но только не перестарайся.
Адам попытался следовать указаниям угрюмого незнакомца. Повторяя за ним, простер
Видимо, он потерял сознание, потому что, очнувшись, обнаружил себя лежащим на спине. Над ним склонился тот самый мужчина с хмурым лицом, который давал ему подсказки.
– Защита недостаточна сильна, – качая головой, изрек он. – А без нее… слишком опасно, да и толку никакого.
Леди Онгес в задумчивости покусала губу.
– Жаль, – протянула она. – Я надеялась, что твой магический потенциал куда больше. Но… тебе ведь нужны деньги, верно? И обсидианы. Если готов к тяжелому труду – приступай. Генсо выдаст тебе кирку.
– Я готов, – хрипло сказал Адам, хотя сердце еще гнало обжигающую лавовыми испарениями кровь по его венам.
Леди Онгес одобрительно рассмеялась.
– Мне нравится твой подход. Думаю, ты у нас приживешься.
– Леди Онгес, вы уверены, что он подходит для этой работы? – Вперед вышел огромный широкоплечий мужчина – почти великан. Голос низкий, хриплый, режущий оголенные нервы. – Хлипкий он какой-то.
Лицо владелицы копий окаменело.
– Ты смеешь ставить под сомнение мои решения?
Адам был отчасти согласен с великаном. Он – стройный, тонкокостный, а взглянуть на этих работяг… Мозолистые руки, жилистые, крепкие тела, лоснящиеся от пота – здесь, вблизи лавовой реки, было невероятно жарко. Но… ему нужна была эта работа. Всего пять обсидианов и ни воды, ни крыши над головой.
– Конечно, нет, – пробасил великан. – Просто…
– Вот и занимайся своей работой, – вкрадчиво проговорила леди Онгес. – А что до… как там тебя зовут?
– Адам.
– Что до Адама, – владелица копий остановила на нем взгляд, в котором не угадывалось ни капли прежнего дружелюбия, – будет работать недостаточно быстро, не поспевая за остальными – не плати. Будет работать слишком медленно – уволь.
Адам постарался сохранить бесстрастное выражение лица, что далось ему нелегко. Все правильно. Слабые здесь не выживают. Слабые никому не нужны.
Леди Онгес скрылась в своей карете. Генсо подошел к Адаму и с такой силой вложил ему в руки кирку, что тот едва устоял на ногах.
– Приступай, – рыкнул великан.
Сопровождаемый пристальными взглядами, Адам подошел к бассейну с застывшей лавой, замахнулся киркой и с силой опустил.
Генсо заржал – это трудно было назвать смехом.
– Златокудрая девица.
Сцепив зубы, Адам поднимал и опускал кирку. Удар и еще удар. Мысленно повторял слова, которые придавали ему сил.
Слабые в этом мире
Осколок двенадцатый
Под действием целебного отвара и мази, приготовленной Алтеей, раны на ноге и ладони быстро затянулись. Клэрити все еще пыталась свыкнуться с мыслью, что ее кровь – кровь живой – отпугивает вездесущую тьму Преисподней, а Алтея частенько поглядывала на нее так, будто она – какое-то диковинное животное, и травница не знает, восхищаться ею или обходить десятой дорогой.
Следующие вылазки Клэрити за целебной травой обошлись уже без ?приключений. Она придерживалась освещенной области, но и тьма больше не принимала облик ее дочери, пытаясь заманить в свои объятия. Часть вырученных от продажи зелий монет Алтея отдала помощнице, и Клэрити смогла наконец купить себе еды вдоволь. Несколько дней можно было не беспокоится о том, что есть.
Блуждая по Гескесу, Клэрити наткнулась на непривычное для городка столпотворение. Мужчины и женщины, разодетые по моде разных эпох, что-то живо обсуждали, выстроившись на тротуарах по обеим сторонам от главной дороги. На их лицах читалось оживление и ожидание.
Клэрити протолкнулась вперед, встала рядом с девушкой с внешностью настоящей готессы – жирно подведенными черным губами и веками и с цепочкой, протянувшейся от крыла носа к ушам. Она не привыкла лезть с расспросами к незнакомцам, но любопытство все же пересилило.
– Простите, а чего все ждут? – поинтересовалась она.
Готесса вертела головой по сторонам, вытягивая тонкую шею, и даже не взглянула на Клэрити. Но ответить все же соизволила:
– К нам приезжает дочь самого Архонта, – с благоговением сказала она. – Леди Вуарей.
– А зачем? – недоуменно спросила Клэрити, не понимая, для чего дочери самого правителя ??? понадобилось приезжать в городок на самой его окраине.
– Леди Вуарей нужны куклы, – со знанием дела сказала готесса.
– Что, прости? – изумилась Клэрити.
Готесса наконец взглянула ей в лицо. В глазах ее читалось раздражение.
– Куклы. Старые ей приелись, она ищет новые. Это такой шанс!
Клэрити недоуменно оглядела толпу. Здесь что, собрались одни кукольники? Тогда где их товар?
Но дальнейшие ее расспросы прервал возбужденный гомон толпы – той ее части, что стояла у въезда в город. Должно быть, та самая леди Вуарей наконец пожаловала в Гескес.
Раздался звонкий топот копыт по мостовой, приветственный гомон толпы. А затем Клэрити увидела роскошную золотую карету без крыши, которую несла за собой тройка невозможно красивых лошадей. Их черные лоснящиеся бога вздымались, их грива – чистейшее пламя, копыта выбивают искры, а глаза горят настоящим огнем.
Клэрити до ужаса захотелось дотронуться до гривы огненных лошадей и узнать – обожжется ли? Но все посторонние мысли вылетели из головы, когда она увидела ту, что сидела в карете, обложенная шелковыми подушечками. Девочка с волосами цвета белого золота, с искрящимися голубыми глазами…