Танец отражений. Память
Шрифт:
— Они могут привлечь любых экспертов и получить все необходимое оборудование. Я лично распорядился выполнять все запросы Гароша.
— Грегор, задумайся на минуточку. Гарош не пустил меня. Повидать Иллиана.
Грегор сердито сжал кулак:
— Майлз, отстань от мужика. У него и так забот полон рот. На него как снег на голову свалились все обязанности Иллиана, ему нужно передать свой собственный департамент заместителю… Дай ты ему несколько дней и не толкай под локоть, будь любезен. Когда он чуть освоится, уверен, все встанет на места. Согласись, Саймон первым бы
— Верно. Саймон предпочел бы оказаться в руках людей, которых действительно заботит безопасность. Но я почему-то начинаю постепенно приходить к выводу, что предпочел бы видеть его в руках тех, кого действительно заботит Саймон Иллиан. — Он вспомнил долгий кошмар, в котором жил, когда страдал от посткриогенной амнезии. Самый жуткий период в его жизни, потеря памяти, потеря самого себя. Не переживает ли Иллиан сейчас нечто подобное? Или что-то еще более страшное? Майлз тогда страдал среди чужих. А Иллиан, кажется, страдает среди людей, которые вроде бы должны быть друзьями.
Он вздохнул:
— Ладно. Оставлю беднягу Гароша в покое. Бог знает, как я ему не завидую. Но ты будешь держать меня в курсе медицинских сводок? Все это… меня очень огорчает.
Грегор сочувственно посмотрел на него.
— Иллиан ведь был фактически твоим наставником, правда?
— Да, в свойственной ему ехидной и требовательной манере. И должен отметить задним числом, это был отличный метод. Но еще раньше… Он служил моему отцу тридцать лет, всю мою жизнь. До восемнадцати лет я звал его «дядя Саймон», пока не поступил в Академию. И только после этого стал обращаться к нему «сэр». У него тогда уже не осталось в живых никого из родственников, и его работа, а теперь я начинаю думать, и этот чертов чип у него в голове сожрали все перспективы создать свою семью.
— А я и не думал, что он для тебя что-то вроде приемного отца, Майлз.
Майлз пожал плечами:
— Скорее приемный дядя. Это… семейное дело, Грегор. А я — фор.
— Приятно слышать, что ты это признаешь, — пробормотал Грегор. — А то кое-кто иногда сомневался, сознаешь ли ты это.
Майлз вспыхнул.
— Мой долг перед Иллианом — это нечто среднее между родственным долгом и долгом перед вассалом… А я в настоящий момент — единственный Форкосиган на Барраяре. Поэтому это как… нет, это и есть моя обязанность.
— Форкосиганы всегда отличались верностью, — согласился Грегор.
— Давай согласимся на том, что это своего рода привычка.
Грегор вздохнул:
— Конечно, я буду тебя информировать.
— Каждый день? Я знаю, Гарош будет представлять тебе бюллетени ежедневно, на утреннем совещании.
— Да, Иллиан и мой утренний кофе обычно прибывали одновременно. А иногда, когда он приходил лично, то приносил мне кофе собственноручно. Мне всегда казалось, что это вежливое указание «Сядь и слушай внимательно».
— Иллиан есть Иллиан, — ухмыльнулся Майлз. — Так договорились, каждый день?
— Ой, ну хорошо. Слушай, мне нужно идти.
— Спасибо, Грегор.
Император отключился.
Майлз сел, почти довольный результатом. Нужно дать людям время, и пусть
Служба безопасности заботится о своих. Всегда. И он вовсе не намерен снова делать из себя дурака. Будем ждать.
Глава 15
Медленно прошла неделя. Сначала краткие ежедневные сведения, получаемые от Грегора по комму, вполне удовлетворяли Майлза, но с каждой последующей сводкой о состоянии Иллиана, подтверждающей отсутствие какого-либо прогресса, осторожность Службы безопасности начала казаться Майлзу уж слишком замораживающей. Он пожаловался Грегору.
— Вечно ты торопишься, Майлз, — укорил его Грегор. — Послушать тебя, так ничто не идет достаточно быстро.
— Иллиан не должен дожидаться врачей. Другие, может, и должны, но только не он. Они что, еще вообще никаких выводов не сделали?
— Это не кровоизлияние в мозг.
— То, что это не кровоизлияние, выяснили в первый же день. Так что же это? Как насчет чипа?
— Вроде бы есть некоторые подтверждения поломки или разрушения чипа.
— Это мы тоже уже предположили. Какого рода? Когда? Каким образом? Почему? Какого черта они там делают все это время?
— Они все еще изучают возможности других неврологических проблем. И психологических. Похоже, это не так просто.
— Идею психоза я отметаю, — угрюмо буркнул Майлз. — Этот чип сидит у него в голове слишком долго, чтобы подобная вещь могла возникнуть.
— Ну… похоже, в этом-то все и дело. Иллиан носил это дополнение в своей голове дольше, чем любой другой человек. Так что сравнивать просто не с чем. Он сам — точка отсчета. Никто не знает, что происходит с человеком, носящим в течение тридцати пяти лет чип эйдетической памяти. Возможно, мы это и выясним.
— И все же я полагаю, что нам стоит пошевеливаться.
— Они делают все, что могут, Майлз. Так что тебе придется просто ждать, как и всем нам.
— Ну да, ну да…
Грегор отключился. Майлз невидящими глазами смотрел на опустевший экран. Проблема со сводками в том, что содержащиеся в них сведения весьма туманны. А главное всегда в подробностях, в необработанных данных. Именно мелкие детали и питают демона интуиции, пока он не становится большим и толстым, а иногда вырастает в какую-нибудь Теорию, а может, и в Доказательство. Так что Майлз сейчас находился как минимум в трех световых годах от реального положения вещей. Врачи СБ подавали сводку Гарошу, перерабатывавшему ее для Грегора, который, в свою очередь, редактировал ее для Майлза. И в конечном итоге в ней не оставалось ничего, на чем можно было выстроить хоть какую-нибудь теорию.