Танец отражений. Память
Шрифт:
— Потому что тебе нужно выбрать сейчас, раз и навсегда.
— Ты вынудил меня к этому!
— Совершенно верно. Я могу жить с тобой. Я могу жить без тебя, если придется. Но я не могу стоять на месте, Элли, даже ради тебя. Полная консервация не есть жизнь, Элли, это — смерть. Уж я-то знаю.
Она медленно кивнула:
— Я понимаю.
Она начала помешивать свой суп, наблюдая за тем, как он за ней наблюдает…
Они занялись любовью в последний раз, в память о прошлых временах. Это было прощание.
Потом они долго сидели молча.
— Ты
Майлз расстался с мыслью объяснить ей, что собой являет благородный и древний пост Имперского Аудитора.
— Чтобы стать великим полководцем, нужна великая война. Но таковой сейчас нет, во всяком случае, тут. Цетагандийцы впервые за последние десять лет успокоились. Пол не агрессивен. Да и вообще мы сейчас в прекрасных отношениях со Ступицей Хеджена. Архипелаг Джексона довольно мерзок, но они там слишком разобщены, чтобы представлять собой реальную угрозу. Самой большой опасностью в данной области галактики являемся мы, но нашу энергию поглощает Зергияр. А я не уверен, что жажду сдать себя в аренду на завоевательную войну где-нибудь в другом месте.
— А твой отец это делал. И весьма успешно.
— Успех был неоднозначен. Тебе следует повнимательнее изучить нашу историю, любовь моя. Но я — не мой отец. Мне не обязательно повторять его ошибки, я вполне могу изобрести и свои собственные.
— Ты что-то стал таким политиканом в последнее время.
— Это теперь моя епархия. Военная служба годится только тем, кто может стоять и ждать, а жизнь коротка. Если Империи когда-нибудь снова потребуются мои военные таланты, мне пришлют уведомление по комму.
Элли выгнула брови и устроилась поудобнее, взбив подушки. Майлз положил ее голову себе на грудь и начал поглаживать волосы, наматывая на пальцы завитушки. Она начала водить рукой по его телу. Майлз чувствовал, как на них нисходит спокойствие, уходит прочь напряжение и ужас. Боль сменилась грустью и меланхолией, тихой и вполне понятной.
— Так… — произнес он наконец. — Никто не говорил, что время от времени не будет возникать необходимости в очередных спасательных операциях. Напоминаю тебе как адмиралу Куин, что твое место на командном пункте. Не шляйся с боевыми подразделениями. Это недостойно старшего офицера и слишком опасно.
— Ты жуткий ханжа, любовь моя.
Майлз предусмотрительно решил с этим не спорить. Он кашлянул.
— Есть еще одна вещь, о которой я хотел тебя попросить. Об одной услуге. Это касается сержанта Тауры.
Элли напряглась.
— Что именно?
— Когда мы с ней виделись в последний раз, я заметил у нее седину. Ты знаешь, что это означает. Я тут недавно переговорил об этом со стариной Канабе, ты должна его помнить. Он говорит, что с момента начала метаболического срыва у нее будет пара месяцев, не больше, затем наступит конец. Пообещай, что дашь мне знать вовремя, причем так, чтобы она успела — с флотом, или где она там будет в этот момент — прибыть сюда, до того, как уйдет. Я… не хочу, чтобы она умирала в одиночестве. Это обещание, которое я дал себе давным-давно, и намерен его сдержать.
Элли
— Хорошо, — серьезно ответила она и через некоторое время добавила: — Так… ты все же спал с ней?
— Хм… — Он сглотнул. — Она была еще до тебя, Элли. — И через минуту добавил: — И потом тоже. Иногда. Очень редко.
— Ха! Я так и знала!
— Ну… А ты? Был и у тебя кто-нибудь, когда я отсутствовал?
— Нет. Я была хорошей девочкой. Ха! — И добавила: — Ну а до тебя… До тебя это была другая Куин.
— Думаю, это и так понятно, но, просто на всякий случай… ты ведь понимаешь, что отныне свободна от всяких обязательств?
— С тем, чтобы ты был свободен тоже? Ты к этому ведешь? — Коснувшись его лица, она улыбнулась. — Мне не нужно, чтобы ты давал мне свободу, любовь моя. Я могу освободиться и сама, в любое время, когда захочу.
— Это как раз то, что мне всегда больше всего в тебе нравилось. — Поколебавшись, он все же спросил: — А ты захочешь захотеть?
— Ну, это уже совсем другой вопрос, не так ли? — мягко ответила она. Они долго смотрели друг на друга, а потом Элли сказала очень ласково и доброжелательно:
— Надеюсь, ты найдешь свою леди Форкосиган, Майлз. Кем бы она ни была.
— Я тоже на это надеюсь, Элли, — вздохнул он. — Хотя терпеть не могу искать.
— Лентяй, — промурлыкала она.
— И это тоже. Ты здорово меня избаловала.
— Мне следует извиниться?
— Никогда.
Последовал долгий поцелуй.
— А пока ты будешь в поиске, мы будем с тобой встречаться? Время от времени?
— Может быть… Не знаю. Если окажемся на одной и той же планете в одно и то же время. Вселенная большая.
— Так почему же я вечно наталкиваюсь на одни и те же лица?
Они предались неторопливым ласкам, не думая о времени. Нет ни будущего, ни прошлого, лишь маленький пузырек во времени, в котором есть только Элли и Майлз.
Нежась, Элли пробормотала ему в волосы:
— Как ты думаешь, твоя новая работа понравится тебе так же, как мне понравится моя?
— Начинаю подозревать, что да. Знаешь, ты ведь действительно к этому готова. Я недавно получил довольно тяжелый урок на тему, как вредно оставлять компетентных подчиненных слишком долго без повышения. Следи в этом плане за личным составом.
— А у тебя есть перспектива роста? Скажем, от Восьмого Аудитора до Первого?
— Только если доживу. Что, если подумать, вполне вероятно. Я моложе их всех на добрых три десятилетия. Но Аудиторов нумеруют просто для удобства. На самом деле они все равны. Когда встречаются, то садятся в круг. Что весьма необычно для иерархии Барраяра.
— Как Рыцари Круглого Стола, — предположила Элли.
Майлз поперхнулся от смеха.
— Если бы ты их видела… Ну, не знаю. Эти самые Рыцари Круглого Стола соревновались за почести фанатично. Именно поэтому старина Артур и придумал круглый стол, чтобы положить этому конец. А Аудиторы… не могу сказать, что лишены амбиций, иначе бы они не достигли таких высот. Превыше амбиций? Эти барраярские паладины — удивительно незаинтересованная компания. Мне не терпится узнать их получше.