Танец под золотой вуалью
Шрифт:
Только когда совсем рядом остановились чьи-то шаги, я решилась поднять взгляд, желавший принадлежать улитке с возможностью уползти в раковину при любых неловких обстоятельствах. Джун стоял по левую руку от Чонопа, не обращая на него особого внимания, и недовольно со мной здоровался офицерским наклоном головы.
– Доброе утро, - приложила я ладонь к виску, отдавая для проформы честь.
– Я на счет Саломеи… - только теперь заговорил он, поморщившись от моих официозных кривляний, и покосившись на моего напарника. –
Я тут же поднялась, не радуясь, с одной стороны, что в запланированные часы не смогу порепетировать в убежище с протектором-макетом (в связи с чем бросила Чонопу извиняющийся и обещающий переговоры чуть попозже взор), а с другой стороны ликуя, что увижу, наконец, переодетого в мою шкуру Джуна. Вот тогда посмотрим, кому за кого стыдно! Я что, пытаюсь заглушить свои недостатки посредством поиска чужих? Фу, до чего я опускаюсь!
– Я позвал тебя для того, - громко начал Джун, но замолк, когда я закрыла за нами дверь и осталась с ним наедине. – Я позвал тебя для того, - тише и досадливее повторил он. – Чтобы попросить о помощи.
– Неужели? Ура, ты сдаешься, и всё-таки пустишь меня саму заняться всем этим? – приободрилась я, сведя ладони вместе и сдерживая их, чтобы не захлопать.
– Нет, - хмыкнул мужчина, озарившись на лице блаженством от того, что обломает мне крылья по этому направлению снова. – Я не сдамся. Ишь, размечталась, что самая упрямая и настырная?
– Тогда в чем дело? – опустив руки, я недовольно сомкнула губы вместе, ошибившись со своей догадкой.
– Мне нужен твой костюм. Ты принесешь его в гримерную? – презрение и подразумеваемое отвращение к намечающемуся действу прошлись по голосу просителя. – И желательно бы, чтобы помогла мне одеться. Я понятия не имею, как влезать в эти тряпки и носить их.
– Ничего, - приложив согнутые пальцы ко рту, чтобы прикрыть улыбку, я злодейски похихикивала в душе. – Я объясню, там ничего особо сложного нет.
– И это… - Джун отвернулся в профиль, встав гордо и так красиво-прямо, что в меня ударило компенсацией теряющейся мужественности. – Накраситься, наверное, надо будет… в этом я тоже не смыслю.
– Оформлю всё в лучшем виде, не переживай. – заверила я, проникнувшись его самоотверженностью. Внезапно захотелось обнять его и пожалеть, но разум понимал, что тем лишь усугублю положение бедняги. – Это всё?
– Да, это всё. Вы свободны, лейтенант Пак. – быстрее обратился он всем корпусом к столу, ухватившись за чей-то рапорт и заедая делами послевкусие будущего унижения.
– Это можно понимать буквально? – придралась я на выходе к двоякости слова.
– Мэя, не наглей. – посмотрел в мои разыгравшиеся глаза Джун. – В целом, ты занята мной. А за вечернее шоу вообще автоматически попадаешь в пожизненную кабалу.
– Только если оно мне дюже понравится. – расплылась я и подняла
– Голенькая Саломея за дополнительную плату. – щелкнул Джун пальцами и указал мне на дверь. – Ещё хоть одна насмешка, и я за себя не отвечаю.
Угомонившись, я вышла, унося с собой хорошее настроение и предвкушение праздника.
– Ау-ау-ай! – Джун отбился от меня, закрыв глаз и выставив вперед руку. – Ты мне тушью попала!
– А хватит дергаться! – убрала его отмахивающиеся лапки я и усадила смирно. В порядке был его глаз! Штрихи мастера и большой опыт, создающий произведение искусства на лице. – У меня были планы поинтереснее на сегодня, но из-за тебя я трачу свободное время на возню с тобой, хотя могли бы управиться за десять минут!
Он бросил на меня обиженный взгляд. Знойный накрашенный взгляд восточной красавицы, блестящий из-под накладных ресниц, которые я приводила в порядок, придавая им естественность, с помощью щеточки. Подводка подчеркнула его и без того завораживающий разрез темных очей. Почему-то меня это не смутило и больше вспоминались египетские фрески и фараоны, чем современные трансвеститы. Черный парик идеально приладился на голове у Джуна и волосы выглядели, как родные. Он был странно прекрасен. Нет, ни как женщина, и даже не андрогинной красотой, а именно мужской яркой прелестью, которую лишь усугубила эта женственная маскировка.
– Ты классный. – замерла я напротив него, сидевшего спиной к зеркалу.
– Я похож на педика или лесбиянку? Скажи честно. – откинул назад Джун длинные прядки.
– На лесбиянку сейчас больше смахиваю я, потому что мне это реально нравится. – мне пришлось откатиться немного назад на стуле на колесиках, чтобы вырваться из плена этого чарующего зрелища.
– Больше, чем нормальный мужик в штанах? – подозрительно прищурился он. Ох, не делал бы он эти жесты накрашенными глазками, у меня аж кровь бурлить начинала от их выразительности.
– Нет, ну не больше. Но как-то это… заводит. – засмеялась я.
– А что, может, ты немного того? Тебя давно все прозвали амазонкой. И ваш феминизм с этой твоей Рэй… тебе стоит обратиться к психологу и разобраться в себе. – я стукнула его в плечо, заставив заткнуться.
– Вставай, покажись мне целиком.
Джун встал, зазвенев браслетами на запястьях и щиколотках, и оказался на полголовы выше меня. Миленькая хрупкая танцовщица. К счастью, у него хотя бы были узкие бедра и тонкая талия, которая открылась между юбкой и коротким топом, в который напихали накладную грудь. Плечи тоже могли бы выдать его принадлежность не к тому полу, но я навешала на них двойные вуали. Ведь всё не должно дойти до раздевания, а в облачении его не особо расколешь. Джун согнулся, чтобы оглядеть самого себя и развернулся к зеркалу, помрачнев при виде отражения и сникнув.