Танец под золотой вуалью
Шрифт:
– Послушайте, меня интересует только одно: как остановить Джело? Всё. Давайте сосредоточимся на этом.
– В первую очередь, что он хочет украсть? – задала вопрос Шилла и мы выжидающе встали напротив хозяина квартиры.
– Эх! – откинул голову назад тот и, полюбовавшись потолком, вернул внимание к нам. – В Кенбоккуне*, в одном из павильонов этнографического музея, через несколько дней привозная выставка драгоценностей Средиземноморья. Главная достопримечательность экспозиции – огромный бриллиант в семьдесят с чем-то карат. Он называется «Голова Иоанна Крестителя». – Ёнгук метнул в меня глазами усмешку,
– Это невозможно! – заверещала я, представив масштаб подобного покушения. – Это национальный музей! Это международная выставка! Вы издеваетесь? Вы же просто отдаёте его на расправу полиции! Там сигнализаций больше, чем в банках! Ёнгук, вы в своём уме?!
– Да, и у нас всё спланировано на сто процентов. – без тени сомнения кивнул он.
– Гук, она права – это же нереально! – возмутилась Шилла. – Там небось камер в каждом углу напичкано, охраны валом! Как это можно сделать? Как избавитесь от системы слежения? И вообще, ты обещал Херин, что больше не свяжешься с криминалом!
– Ну, мы же ей не скажем, правда? – похлопал её по руке прокурорский сын.
– Останови Джело! – поймала она его руку и сжала с мольбой.
– Это шантаж? – приподнял он бровь. – Фи, Шилла, как некрасиво!
– Мне есть у кого учиться лжи, коварству и провокациям. Так что, ты предотвратишь этот беспредел? И не надо говорить, что Джело не переубедить! Ты же сам заверил, что всесилен. Вот и докажи.
– Чтобы остановить его, нужно отказать ему в помощи, ты на это меня толкаешь? Если перестать ему помогать, так его точно повяжут. Нет, он видит цель и не видит преград. Таким он стал. Он повзрослел и изменился, Шилла.
– А что если, - воспользовавшись заминкой из-за очередного момента раскаяния девушки, встряла я. – Какой-то диверсией отменить выставку? Если анонимно намекнуть им, чтоб увезли свой камень обратно? Джело же не погонится за ним следом? Достаточно просто испортить планы. И не надо, чтобы он знал, кто это сделал.
– Мэя, как ты себе это представляешь? По звонку будут искать телефонного шутника, и хотя я знаю, как сделать так, чтобы адрес вызова остался неизвестным, они все равно без доказательств ничего не отменят. Диверсия? Ты террористка или коп? Чем ты хочешь всё испортить? Взорвать и метнуть в воздух королевские дворцы? Очень культурно и патриотично. А если что-то менее громкое, то выставку перенесут на другую дату, и она всё равно состоится.
– Так как же тогда быть?! – заходила туда-сюда Шилла. – Не бывает безвыходных ситуаций, не бывает!
– Ну, есть одна идея. – Ёнгук по-змеиному прищурился в мою сторону. – Трудный вариантик, но он для храбрых. Вряд ли Мэя пойдет на это.
– О чем ты? Я сделаю всё, чтобы Джело остался в безопасности. – девчонка посмотрела на меня, начиная что-то понимать. Кажется, я выдала свои чувства.
– Тогда я могу предложить тебе только одно: укради бриллиант раньше.
– Что?! Я буду воровать? – он молчал и улыбался. Хотелось ему врезать. И это единственная возможность? Да он шутит, я же полицейский!
– Так мы объясним, поможем. – Ёнгук смахнул пылинку с подлокотника. – Помогая Джело, никто не запрещал помогать кому-то ещё, верно?
– А если меня поймают? Я-то вообще в кражах полный ноль! – мои глаза округлились от осознания того, что мозг согласился с предложением Ёнгука. Я была в шоке сама от себя. Однако, похоже, всё так и было. Шилла с немым восхищением поглядывала на меня, тоже пожелав участвовать, о чем высказалась.
– Нет, тебя я в это втягивать не буду. – отказал ей мужчина. – Ты знаешь, я обещал приглядывать за тобой, и обещания не нарушу. А Мэя сама за себя отвечает. Хочет – пусть берется за дело, не хочет – не заставляю.
– Я сделаю всё от меня зависящее, только скажите как! – Ёнгук поднялся, заставив меня отойти чуть назад.
– Что ж, поехали, покажу тебе, с чего начать.
– Прямо сейчас?
– А чего тянуть? У тебя четыре дня на подготовку. Не знаю, справишься ли.
Шилла пошла за нами, провожая до дверей. С каждым шагом во мне прибавлялось смелости. Не знаю, смогу ли я это сделать, но, по крайней мере, Джело поймет, что я принимаю его и не осуждаю, и даже сама могу поступить так же, и всё моё возмущение было основано только на беспокойстве за него.
– Куда вы, на ночь глядя? – выглянула из комнаты Херин, удивившись нашей процессии.
– Хлебушка забыл купить, - хлопнул себя по бедрам Ёнгук. – Заодно Мэю до дома подброшу. Скоро вернусь!
– Гук! – строго и с недоверием произнесла она. Он послал ей воздушный поцелуй, и мы с ним всё равно вышли.
Примечание к части *Кёнбоккун - дворцовый комплекс, расположенный на севере Сеула
Не на своём месте
Поколесив по полуночным закоулкам, мы заглянули в какой-то спальный район, где в доме с темными окнами, среди которых светилось от силы два-три, у Ёнгука расположилась берлога. Или это было не его убежище, не знаю. В общем, пустая, но не заброшенная квартира встретила нас безмолвием. Видны были следы регулярных посещений этого места, но кто мог тут бывать – оставалось догадываться. Первыми приходили в голову «золотые». Кому ещё? Меня позвали в зал, где подальше от окна раскорячился потертый стол, заваленный бумагами. Какие-то из них Ёнгук сдвинул, какие-то сбросил на пол, и без того не идеально избавленный от посторонних предметов. Подцепив пару свернутых в трубки ватманов, юрист раскрутил их, придавив по углам тем, что попалось под руку: дыроколом, пепельницей, пачкой сигарет, пустой бутылкой из-под пива, двумя зажигалками и карманной флешкой. Для восьмого угла он долго шарил по карманам куртки и брюк в поисках тяжестей, попытался приладить ручку, которая не выдержала упругой бумаги, убрал её, и остановился на собственном пальце, временно зафиксировавшемся на одной точке.