Танец с лентами

Зингер Татьяна

Где-то в глубине души я надеялась, что он поцелует на прощание или предложит начать всё заново. Ведь он простил меня? Или нет?

— Пока-пока, — пытаюсь улыбнуться, но не могу.

Всему свое время. И наше когда-нибудь наступит.

51.

Я сомневалась, придет ли Лера на встречу после того, как чуть не прикончила меня руками Вадика, но она либо достаточно глупа, либо достаточно нагла (скорее всего и то, и другое), чтобы согласиться. А может, просто повелась на фразу: «Я готова продать свою долю, давай обговорим с твоим клиентом цену».

В

кабинете, который я знала наизусть и могла найти всё с закрытыми глазами, неуютно. Вещи разбросаны, бумаги свалены на пол, да ещё и рвоту с дивана отмыли абы как – осталось пятно. Я сижу, закинув ноги на стол, и смотрю в окно.

Придет или не придет?

Дверь открывается. Пришла. С ней её бойфренд, как же его зовут… да плевать, как его зовут! Брутальный типчик, бритоголовый и мрачный что сама смерть. Поигрывая мускулатурой (меня запугать решил?), он вваливается в кабинет.

— Драсьте.

— И вам не хворать, — открыто улыбаюсь я, не спеша снять ноги со стола.

За ним плетется Лера. Великолепная Лера, пахнущая магнолией, сияющая красотой. Вот дура, притащила бойфренда, которого я видела лично, и будет выдавать его за таинственного клиента?!

— Сашенька! — она всплескивает руками, но ко мне не кидается. — Куда же ты запропастилась?

— Да так, то одно, то другое. Садитесь.

И киваю на заляпанный диван. Ни Лера, ни бойфренд не спешит присесть. Пока они мнутся, я начинаю:

— Итак, продать долю… Я решилась.

Лера лыбится так, будто я сказала лучшую новость на свете, впрочем, для неё так и есть.

— Здорово!

— Сто тысяч долларов.

— Сколько?! — рычит бойфренд.

— Сто, — я медленно склоняю голову сначала влево, затем право, хрустнув позвонками. — Приемлемая цена для хорошего вложения.

— Какое вложение? — Бойфренд не дает высказаться Лере и опасно нависает надо мной. — Ваша фирма скоро прогорит. Ты знаешь, сколько заказов поступило за последние две недели?

— Девятнадцать, — киваю я.

— Ну и?

А что «ну и»? Почему же Лера, будучи совладелицей, не спешила реанимировать дело, пусть и потерявшее деньги, клиентуру, заказы? Не бегала с рекламой, не искала партнеров, не суетилась и не рвала пятую точку, только бы встать на ноги? Какой от неё толк? Всё это, разве что мягче, я и высказываю сладкой парочке. Лера пунцовеет.

— Саша! Я не разбираюсь в таких мелочах, а отвечаю за финансы.

— Правильно, потому что в них разбирались мы с Ирой. Так вот, обсудим сумму. Я хочу сто тысяч за то, что, во-первых, верну вам клиентскую базу, а во-вторых, доля Ирины переписана на меня. Получается, ты платишь пятьдесят тысяч за меня и пятьдесят – за Иру.

— Что?! — в два голоса.

— То.

И кидаю перед ними бумагу, где официально сказано, что на этой неделе Ира добровольно переписала бизнес на меня, такую замечательную и хорошую девочку Сашу. Разумеется, не за бесплатно и соблюдая все формальности. Не подкопаешься!

Вообще-то Иру замучила совесть, и она приплелась ко мне сама. Бледная, замученная

и безостановочно рыдающая, но не вызывающая у меня ровным счетом никаких эмоций. Сказала, что собирается переселиться в какое-то село за Уралом, и что деньги, вытащенные из сейфа, ей чертовски нужны. Деньги, но не доля. Ну что ж, решила я, пускай она забирает их как оплату за владение фирмой. Мы долго занимались переоформлением, но в итоге я получила её часть «Ли-бертэ».

Я бы не затеяла ничего дальнейшего, но Никита назвал это не местью, а возмездием.

Лера вчитывается в текст, её бойфренд скрепит зубами так ощутимо, что слышу даже я. Как бы не стёр в порошок...

— Ира не умерла? — наконец, произносит Лера.

— Представляешь, нет.

И я вновь улыбаюсь так широко, будто рехнулась от радости. Они молчат и раз за разом перечитывают документ.

— Кстати, Лер, мой любимый братик попал в аварию, — говорю со вздохом, якобы чтобы разрядить обстановку. — И на этой почве у него открылось какое-то просветление. Говорит, убить меня хотел. Прикинь? — Лера выпучивает глаза и разевает рот. — Бред какой-то! Ну да ладно, спишем на последствия стресса. А ещё говорит, что сдаст полиции сообщника… ну, того, кто тоже хотел меня того…

И провожу по горлу пальцем.

— И… и что?..

— Да пока ничего, у отца Никиты, ну, моего бывшего, помнишь, того, которому я мстила, есть связи то ли в ФСБ, то ли в прокуратуре, — морщусь, дескать, вообще не понимаю, в чем разница. — Пообещали разобраться.

Всё, с лица Леры стекает краска, а вот бойфренд спокоен. Видимо, понимает, что с деньгами Лериного папочки можно отмазаться чуть ли не от самого президента.

— Страшная история, — басит он. — Но мы не о том толкуем. Ты всё правильно решила, сто штук — подъемная цена. Будут тебе деньги, но завтра. Сама понимаешь, добыть такие бабки — не минутное дело.

Я понимающе киваю.

— Если на этом всё, мы пойдем. Лера позвонит тебе на неделе.

И схватив медленно зеленеющую Леру под локоток, выводит её из офиса. Я облегченно выдыхаю.

Всё, на меня открыта охота.

Как жаль, что за этими двумя уже установлена прослушка, и каждое их действие записывается. Связи у Никитиного папы действительно есть, да такие, что вслух произносить страшно.

… Этим же вечером на меня попытались напасть в подворотне какие-то бугаи с арматурой. Не успели, их схватили под белы рученьки два неприметных типчика. Ничего себе, так за мной тоже была слежка! Вау!

Леру с бойфрендом быстренько словили, доказательств против них набралось предостаточно.

Кстати, Вадик действительно наябедничал на свою «заказчицу», правда, не по доброй воли, а после ненавязчивых угроз.

А фирму я распустила. Объявила о банкротстве, выплатила сотрудникам компенсации и даже извинилась перед всеми лично. Дело обещало затянуться надолго, но я была готова ко всему.

Если понадобится – открою новое «Ли-бертэ».

Если понадобится — начну новую жизнь.

52.