Танец с Принцем Фейри
Шрифт:
В эти мгновения нет никаких мыслей. Я больше не беспокоюсь о том, что есть и что могло бы быть, что могло бы быть и чего не могло бы быть. Я не боюсь за будущее и за то, что может ждать меня в этом одиноком доме в Мире Природы, защищенном от всего, отделенном от всех.
Есть только он, его тепло, его жизнь. Он выдыхает, я вдыхаю, и мы дышим вместе. Мой мир сужается и состоит только из него — его рука в моих волосах, другая на моей груди.
Я зарываюсь руками в складки его рубашки, потягиваю. Вся наша одежда вдруг становится
Его рот покидает мой, дыхание становится рваным.
— Мы должны остановиться, любимая.
Это слово — ведро ледяной воды, обрушившееся на меня. Я уставилась на него, ослабив хватку на его одежде. Должно быть, он видит ужас на моем лице, потому что в его глазах мелькнула паника.
— Ты сказал...
— Это просто выражение, — пробормотал он, наклоняясь вперед, чтобы еще раз провести губами по моим губам, как будто намереваясь одним поцелуем заглушить мои и без того бурные мысли. — Не читай в нем смысл.
Ты это серьезно?
Вопрос не уходит от меня. Он наполняет меня слишком сильной паникой. Я отталкиваю его, пытаясь собраться с мыслями.
— Катриа...
Я не могу смотреть ему в глаза. Я обхватываю себя руками и крепко прижимаю к себе, впиваясь ногтями в трицепсы.
— Мы заключили сделку, — наконец шепчу я.
— Ничего, кроме развлечений. Я помню.
— Никаких чувств.
— Я помню, — повторяет он.
— Ты выполняешь свою часть сделки? — Я наконец-то повернулась к нему лицом.
Губы Дэвиена слегка приоткрываются.
— Я пытаюсь.
Пытаешься? Но удается ли тебе это? Еще один вопрос, который я не могу заставить себя задать. Не тогда, когда он должен сказать правду.
Я отталкиваюсь от земли и покачиваюсь на месте. И снова я покидаю его, сортируя свою одежду и чувствуя себя растерянной и ужасно неудовлетворенной. Сколько раз я должна потакать этому желанию, прежде чем оно будет удовлетворено? Эта потребность, которой он наполняет меня, — неумолимый зверь, проникающий в мои мысли и пожирающий меня одним огромным куском за другим.
— Катриа. — Он произносит мое имя и кладет руки мне на плечи, проводя ими по моим рукам. Кончики его пальцев на моих голых предплечьях пронизывают меня до мурашек, идущих прямо в голову. Я почти откидываю голову назад, чтобы обнажить шею, и он может ее укусить.
— Дэвиен… — Я вздыхаю его имя, как тихую молитву. Я никогда не верила в старых богов, которым поклоняются пожилые люди в городе. Но если бы я обращала на них больше внимания, то наверняка носила бы такое же имя, как он.
— Ты слишком много думаешь. — Конечно, он целует открытую кожу моей шеи.
— Один из нас
— Отпусти себя, отдайся мне.
Я вздрагиваю, и он снова притягивает меня к себе. Я снова обнимаю его. Его руки скользят по мне. Его рот на мягкой плоти моей шеи. И так до тех пор, пока не расстегивается дверная защелка.
Через секунду Дэвиен отпускает меня, слегка отталкивая от себя. Он собран и спокоен, пока я снова пытаюсь рассортировать свою одежду. К счастью, на этот раз нам не удалось уйти слишком далеко.
— Что вы нашли? — непринужденно спрашивает Дэвиен.
— Зайца, крапиву, несколько диких грибов. — Джайлс протягивает зайца и пухлую сумку.
— Мы ведь ничему не помешали, правда? — Шайе ничего не упускает.
— Я люблю лесные грибы, — быстро говорю я.
— Хорошо, тогда ты сможешь их приготовить. — Джайлс ухмыляется, но быстро опускает глаза, когда Шайе подталкивает его локтем.
— Ты проиграл пари; ты готовишь. Пора бы тебе отточить кое-какие навыки. Такой холостяк, как ты, не может вечно выживать за счет благотворительности других.
— Может быть, я найду себе прекрасную жену, которая будет готовить для меня? — Джайлс вздернул брови.
— Удачи тебе. — Шайе направляется к костру, но ее взгляд постоянно мечется между мной и Дэвиеном.
— Я пойду проверю лошадей. Убедиться, что они устроились на ночь. — Я успеваю убежать, прежде чем красный румянец пробегает по моей шее и выдает меня.
Оставшись одна, я делаю вдох, позволяя ночной прохладе сковать меня, когда дверь захлопывается. Я возвращаюсь к колодцу, набираю ведро для наших коней. Мое отражение смотрит на меня в воде.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я рябую женщину. Это волшебное место. Может быть, она ответит? Может быть, ей удастся разобраться в этих чувствах лучше, чем мне. Мое отражение молчит. — Ты мне очень помогла.
Я вздыхаю и иду к столбам, к которым привязаны лошади. Они лениво пасутся в высоких травах, пробивающихся сквозь мох, не обращая на меня никакого внимания. По очереди я даю им попить из ведра, а когда они напьются, возвращаюсь к колодцу и набираю еще одно, чтобы оставить для них. К этому времени запах жареной зайчатины и лесных грибов, жарящихся в капле, становится почти невыносимым.
Тихий разговор внутри заставил меня остановиться у двери.
—...ответь на мой вопрос, — отрывисто произносит Шайе.
— Я уже ответил. — Тон Дэвиена ленив и почти скрывает волнение, скрытое под его словами.
— Ты уклоняешься от ответа на каждом шагу.
— Нет.
— Что ты чувствуешь к Катрии? — прямо спросила Шайе, отчего у меня заколотилось сердце.
— Я дал обещание, что не буду испытывать никаких чувств.
— Меня не волнует ни обещание, которое ты дал себе, когда она переехала жить под твою крышу, ни обещание, которое ты дал нам. — В голосе Шайе звучит раздражение.