Танец с саблями
Шрифт:
— Кто там еще? Глянь-ка! — попросил Головин.
— Огласите, пожалуйста, весь список, — поддержали его с дальнего, полутемного конца автобуса. И это было не праздное любопытство…
— Свет зажги, — попросил Виноградов водителя.
— Спасибо, — кивнул, шелестя документами, опер. — Итак! Елкин… Рогов… Голицын… Это «поволжские».
— Знаем!
— Рогов — не тот, случайно, что в «зоновском» спецназе раньше служил?
— Нет, это его брат, старший — Виктор… Далее — некто Ким Валерий Игоревич!
— Валерка? Боксер,
— Ага… Знакомы?
— Разумеется. — капитан кивнул, а Тушин не преминул сделать загадочное лицо давно о чем-то подозревающего человека.
Последние две фамилии, озвученные представителем криминальной милиции, собравшимся ничего не говорили — что-то кавказское, не запоминающееся.
— Не из Питера?
— Да, приезжие… — оперуполномоченный назвал окраинную республику в горах, где уже не первый год полыхала кровавая междоусобица. — Гости нашего города.
— Культурный отдых!
— Тур-рысты…
— Тише! — осадил не в меру расслабившихся подчиненных Головин. — Думаете — они?
— Вроде, некому больше… Мы связались с Линейным пунктом на острове. Милиционер сказал, что «Чернышевский» утром пришел как обычно. Основной народ на экскурсию двинулся, а кто не мог после перепоя — отлеживался по каютам…
— Тоже мне, удовольствие, — поморщился Тушин и был совершенно прав.
— Заявлений от экипажа никаких не поступало, отошли по расписанию.
— Значит, ничего необычного…
— Какое там! Обычное дело — пьяные рейсы, публика соответствующая. — Подал опять голос представитель пароходства. — Там в сезон по пять-шесть теплоходов одновременно швартуются, сейчас, конечно, меньше, но…
— Кстати, а на других судах все в порядке?
— Да, слава Богу! «Космонавт Иващенко» возвращается, потом «Байкал» — а «Новиков-Прибой» уже в Неву вошел… У них нормально, в пределах.
— У меня, собственно, больше ничего, — сверился с записями оперативник. — Задача ясна?
— Да вроде бы… Взять пиратское судно на абордаж, заковать мятежников в кандалы — а прекрасных пленниц, наоборот, отпустить на волю. Так?
— В общих чертах. Подробности — вот, представитель потерпевшей стороны расскажет.
Толстяк встал — и бронзовое шитье на погонах его мятого кителя сверкнуло под лампами автобусного салона неожиданно ярко:
— Товарищи! Времени очень мало…
Откуда-то появилась карта южной части Ладожского озера — речник держал её так, чтобы всем было видно:
— По последним данным «Писатель Чернышевский» сейчас приблизительно здесь. А вот эта линия — берег! Мы не знаем, что творится на мостике, где капитан, где штурмана. Что вообще с командой — неизвестно. А тут начинается очень интенсивное судоходство, сложная навигационная обстановка, да и с погодой… Словом, пока ситуация не прояснится, в Неву теплоход пускать нельзя. Ясно?
— Ясно! А как же он сейчас-то плывет?
— Он не плывет, — поморщился
— Судя по всему, на авторулевом. На открытой воде это ещё куда ни шло, но…
— Ясно. Сколько у нас времени?
— Очень мало! — выдохнул самое наболевшее речник. Чувствовалось, что он даже в этом сомневается.
— Все? — Тушин сделал движение, чтобы встать. — Поехали!
— На чем? Катеров-то ещё нет! — рявкнул оперативник.
— Дальше! — не обращая внимания на подполковника попросил продолжать Головин.
— Вот это — схема «Чернышевского». Упрощенная… — карту сменил стандартный, сорванный, видимо, со стены диспетчерской плакатик. — Всем видно?
Толстяк умел обьяснять, поэтому очень скоро участники операции вполне сносно представили себе устройство двухпалубного телохода: кормовой ресторан, каюты, машинное отделение, даже крохотная судовая сауна.
— Это мостик?
— Да. Здесь — капитанский «люкс» и радиорубка. Медпункт…
В салон просунулась голова в фуражке:
— Вы, что ли, наряд с базы катеров ждете?
— Ну!
— Так вот — это мы…
Планы — основной и резервный, расстановку и распределение людей пришлось согласовывать ещё на берегу: катеров оказалось три, по пути все равно ничего бы не вышло. Вместо Тушина, который сразу же ускакал куда-то докладывать, рядом с Владимиром Александровичем тяжело плюхнулся речник-инструктор:
— Может, показать чего-то надо будет…
— Спасибо!
Взревели водометы — и отвыкшего от ночных прогулок на ветру майора Виноградова вдавило в холодный пластик обшивки…
Почти всю дорогу Владимир Александрович проспал. Некоторое время он ещё пытался глазеть по сторонам, на стремительно теряющие индустриальную неприступность берега. Увы, даже вид обгоняемых и торопящихся навстречу судов наскучил довольно быстро! Створы, бакены… Однообразные, скудные огоньки деревень и бесчисленных садоводств. Сами собой опустились веки — и майор привалился к плечу своего упитанного соседа. Проснулся он лишь однажды — на Ивановских порогах, да и то не всерьез, но лишь чтобы через мгновение вновь погрузиться в томительное забытье…
— Вон он! — и катер тут же ударило носом в волну.
Светало. Спросоня хотелось по малой нужде.
— Точно этот?
— Видимость — ноль…
Все три «водомета» старались держаться рядом, но даже они то и дело исчезали из поля зрения.
Вытянутый же силуэт впереди мог оказаться просто очередным сгустком тумана.
— Что скажете?
— «Чернышевский»! — подтвердил речник.
— Пошли! — дал отмашку остальным группам капитан.
Теплоход двигался средним ходом — судя по жидким усикам пены у форштевня и короткой, почти незаметной кильватерной струе. Милицейские катера пристроились рядом и некоторое время шли параллельным курсом.