Танец с зеркалом
Шрифт:
Дуська, как всегда, сделала большие круглые глаза, которые у нее и без того выпуклые.
– Нормально, – пожала плечами Полина.
– Ну когда вы уже встречаетесь? Неужели он все еще терпит? А-фи-геть! Как у вас серьезно…
На Дуськином лице отражался такой непритворный восторг, что Полине стало смешно.
– Дура, – шутливо ткнула она подругу пальцем в живот, не замечая, что краснеет.
Дуська уверена, что Полина ежедневно треплется по плэнэт-связи со своим парнем. Не, оно, конечно, правда – с парнем. Да еще с каким парнем! Лучшим в мире.
Но.
Все не так,
– Марс, Юго-западный купол, – объявил электронный женский голос. – Учащиеся школ! Не забывайте свои вещи.
Полина и все ее одноклассники, мгновенно подобрав сумки с гаджетами, столпились у выдвижных мембран. Наконец-то на свободу! Нормальные люди ходят в школу рядом с домом, в своем куполе, а им не повезло: купол новый, перенаселенный, инфраструктуры никакой. Вот и приходится мотаться в студ-городок.
Мать еще не вернулась с работы, а отец был дома. Полина застала его, как всегда за вирт-экраном, на котором он быстро и сосредоточенно, едва поводя пальцами, корректировал чертеж, напоминающий огромную арку. Полина на минуту задержалась, пытаясь понять, что это. Мост? Переходник?
– Здравствуй, дочь, – не оборачиваясь, произнес отец. – Почему ты опять в обуви?
– У тебя что, глаза на затылке? – буркнула Полина и отправилась снимать кроссовки.
Отец вздохнул: подросток, пятнадцать лет. И третьего глаза не надо.
– Как дела в школе? – спросил он, когда Полина снова появилась в комнате.
– Химия – «пять», физкультура – «пять», история – «три», – скороговоркой выпалила дочь.
– Почему история-то три?
Отец обернулся, недоуменно сверкнув синими глазами. Вообще, удивительно. Вроде он и похож на деда, на дедовскую сканографию: тот же прямой нос, широкие скулы, чуть раскосые глаза. Но его как будто красили другим цветом: светлокожий и светло-русый, как и Полина. А может, так влияет жизнь на Марсе? Недостаток солей в воде? Дед свою недолгую жизнь прожил на Земле, и умер на Земле, навсегда оставшись жгучим брюнетом.
– Скучно потому что. «История нового времени». Ха. Ха. Ха. Какое же оно новое? Французская революция лохматых годов. Тебе смузи сделать?
– Сделай, – согласился отец и вновь уткнулся в чертеж, напевая себе под нос «Отречемся от старого мира».
Полина потопала на кухню. Достала из холодильника два скукоженных пакетика – с вишней и «лесными ягодами». Сунула в разморозку. Блендер собрала легко и быстро – привыкла. В семьях многих друзей все, абсолютно все делают роботы. Но доходы родителей Полины не столь высоки. Нет, они не бедствуют – но и не шикуют. Да кроме того, что-то даже интересно делать самой. Только не уборку, это смерть!
– Тортила! – позвала Полина.
Под столом ожила пылесос-черепаха и, важно перебирая конечностями, с приглушенным урчанием ломанулась наискосок через кухню, подбирая соринки. Пискнула разморозка – готово, можно приступать. Полина достала пакетики и занялась смузи.
– Красавица! – позвал голос в наушнике.
– Что, чудовище? – откликнулась Полина, внутренне просияв. Ну приятно же!
– Как насчет видеосессии в Центральном куполе? Ты обещала.
– Сегодня? – Полина наморщила лоб.
– А
– Ты забыл: м-бан – переходник – портал – купол – м-бан, – фыркнула Полина. – И насчет «прогуляешься» – тут не Елисейские поля. И даже не подмосковные рощи с этими… как их?
– С белками, – довольно произнес голос.
– Вот-вот. Про которых ты рассказывал. У нас все сурово: рыбки в аквариуме, игуаны в террариуме. И тортила под кроватью. Никаких вам белок.
Голос вздохнул.
– Ладно, внуча, не дрейфь. Все будет. Но не сразу.
Полина беззвучно, чтоб не услышал отец, расхохоталась, держась за живот.
– Ой, не могу. Когда ты так говоришь – «внуча» – я представляю тебя с бородой и в пиджаке.
– В пиджаке? – обрадовался голос. – Классно. Между прочим, у меня и в юности пиджак был. Кожаный. Это теперь только дурацкий комбинезон. Ладно, слушай, отвлекают. Как соберешься фоткать – стучись.
– Ага.
Смузи из размороженных ягод – других на Марсе просто не бывает – был готов. Полина разлила густую сиреневую смесь в два высоких стакана, окунула в них соломинки и направилась в комнату.
Отец с удовольствием взял у нее из рук один стакан.
– Что бы я без тебя делал, дочь…
– Пропал бы, – невозмутимо констатировала Полина, усаживаясь в кресло.
Потягивая приятный кисло-сладкий напиток, включила домашний смарт.
Выскочили сразу три новых сообщения: квитанции об оплате.
– Па-а? – недовольно протянула Полина. – А мы разве в этом месяце за воздух не платили?
– Платили, – вздохнул отец. – Теперь новые тарифы, генераторы на планете еле тянут, менять их надо. Оттого и сборы. Прислали уже?
– Угу, – отозвалась Полина.
В прихожей щелкнул замок.
– А вот и наша мать.
Про маму все говорили, что она – идеальная женщина, и многие не понимали, как такая досталась отцу Полины. Но дочь относилась к этому с изрядной долей скепсиса: слишком расчетливая, слишком холодная. Тем более – для мамы. Мама должна быть теплой и ласковой!
– Дочь, я смотрела на школьном портале – у тебя тройка.
– Да, – покорно согласилась Полина.
– Ты ведь знаешь, что если не наберешь проходной балл, тебя автоматически вышвырнут в разнорабочие, и о колледже можно не мечтать?
– Первая тройка за две…
– Хватит! – мать жестко обрубила начало фразы. – У тебя даже четверок быть не должно, только пятерки!
Полина посмотрела на точеный профиль снимающей сапоги матери, вспомнила о предложении деда поправить оценки в школьной системе и в первый раз подумала, что это – неплохая идея.
– Слушай, мать, я смотрел средний балл – Полина седьмая на потоке… – начал было отец, но его тоже перебили.
– А должна быть – первая!
Все понятно – что-то не так в клинике. Отчеты не сходятся, или новая инициатива от властей. Когда у парламента заканчивались деньги, они вместо них начинали присылать в больницы и школы совершенно дикие распоряжения, регламенты и приказы. Такие, от которых любой нормальный человек вначале повесится, и только потом подумает – а возможно ли это в принципе.