Танец стрекоз. Найди свою дорогу к счастью
Шрифт:
– Да. Так и есть. Эти годы мы жили вроде как все. Работали целыми днями, в отпуск ездили по отдельности, выходные перед телевизором; как только оставались надолго наедине – скандал, говорить не о чем, разные люди, тем общих нет, только бытовые вопросы, интересы разные, да еще жена очень вспыльчивый человек, а я, напротив, не переношу, когда орут, в этом плане мы с Жанной были очень похожи и близки друг другу, но это было так давно, что уже и не верится, что так бывает. Вспоминаю ее как что-то светлое в моей жизни. Дома старался находиться как можно меньше, все время уделял работе. Зато клинику
– Расскажите лучше про клинику. Это же так сложно в наше время, да еще и в Москве. Вы сильный человек и хороший бизнесмен, раз смогли. – Кира смотрела Лене в глаза, видела его боль от воспоминаний, ей захотелось его отвлечь, согреть, она буквально чувствовала его волнение.
– А, про клинику, – рассеянно ответил Леня, пытаясь переключиться. – Да уж какой я бизнесмен, я простой ветврач, а с клиникой мне просто повезло, кое у кого в нашей префектуре любимая собака серьезно заболела, намыкался человек, потом ему меня порекомендовали, я смог помочь, там и разговор зашел про клинику, как в районе не хватало подобной, и он помог мне грант на нее оформить. Оборудование все новое купили, ремонт сделали, теперь лечим наших подопечных.
– Невероятная история для нашего времени. – Кира заметила, как Леня чуть расслабился, его взгляд посветлел. Она накрыла его руку своей ладонью, почувствовав то же тепло и спокойствие от этого мимолетного прикосновения, что и у кафе недавно, на стоянке, когда он чинил ее колесо. – Такое только с очень хорошими людьми случается.
– Ну какой же я хороший.
Людей по поступкам судят, а я, вон чего получается, – одну женщину предал, другую бросил, теперь несусь исправлять ошибки молодости.
И в клинике все тоже не так гладко. Грант мы уже отработали, а вот ветеринаром, такими темпами, я почти перестал быть, превратился в административного работника; оказалось, что проще себе еще одного врача найти, чем исполнительного директора. Приходится все самому делать, а мне нравится именно лечить, а не руководить. Так что и тут не без трудностей.
– А почему вы думаете, что она вас там ждет? Вы созвонились? Она знает, что вы едете? – спросила Кира, словно прослушала то, что он ей рассказывает. Она чувствовала, что устала и буквально засыпает, – нужно было прощаться, но разговор перешел в такую стадию доверия и откровенности, что встать и уйти было невозможно.
– Нет. Она не знает. Я тут недавно со старым приятелем встретился и в двух словах ему рассказал, что в разводе и постоянно вспоминаю свою первую любовь. Мы зашли к ней на страничку в соцсети, и я увидел, что она сменила статус на «в разводе». Я к ней заходил иногда и раньше, смотрел, как она там, а тут… в общем, приятель мне посоветовал рискнуть и просто ехать к ней, говорит, что первая любовь, она не уходит из сердца и у нас может получиться. Вот и еду, – выговорился Леня и улыбнулся какой-то детской мечтательной улыбкой.
– Вот это да! А вы романтик, каких уже нет. Хотя про моего мужа можно тоже так сказать, вспоминая певичку, – ухмыльнулась Кира. – Но у вас другой
– Да я и сам в это верю и не верю одновременно. Стараюсь не думать о плохом сценарии, надеюсь на чудо практически, а там, как Господь управит, так и будет.
У Киры завибрировал телефон.
«Надеюсь, что ты спишь», – писала заботливая Лиза.
«Нет. Сижу еще», – быстро ответила Кира, поглядывая на Леню, который буквально улетел в своих мечтах далеко отсюда. Чай остыл, салат они кое-как доели, а шашлык, о котором Леня договаривался с официантом, им, конечно же, принесли, но сил притрагиваться к нему не было ни у нее, ни у него. Ни моральных, ни физических.
«Ты с ума сошла? Понравился мужик? Тебе же ехать утром; или на день тут останешься?»
«Потом расскажу. Целую. Все ок у меня!» – напечатала Кира в ответ и убрала телефон.
«Понравился мужик», – повторила она про себя, смакуя, пробуя непривычный для нее текст. А ведь и правда понравился. Настоящий он какой-то, хочется вот так сидеть с ним рядом и слушать про его зверье, клинику, даже про тяготы хочется слушать, накрыть его теплым пледом, укутать, защитить от всего мира, – размышляла Кира, внимательно слушая Леню. – «Ну ты даешь, подруга, сутки назад еще убивалась по мужу, а тут мужик тебе понравился, да еще и не твой».
– Спасибо за вашу откровенность. Очень хочется, чтобы у вас все получилось, просто даже ради веры в хорошее хочется. Буду думать о вас и Жанне. Вы потом мне отпишитесь, чтобы я знала, что такое сбывается, – это поможет мне самой очнуться от всего произошедшего в моей жизни. – Кира держала Ленину горячую, какую-то удивительно родную руку и не хотела выпускать, словно отогреваясь от своих неприятностей около этого мужчины. Она отметила, что его голос ее успокаивает, хотя рассказывал он о тревожных событиях. – А теперь идемте спать. Нам же с вами еще ехать и ехать до своей мечты.
– Да, вы правы. Пора спать. Спасибо, что выслушали, как это ни банально, но мне не хватало этого разговора с вами, хоть еще несколько часов назад я вас не знал.
Леня рассчитался, и они разошлись по своим номерам. Пора спать, утром им обоим в путь. Каждому своей дорогой.
Геленджик встретил Киру дождем и ветром, погода в октябре стояла переменчивая. Цепь гор, которые плотным охранным кольцом окружали бухту, пряча ее от всего мира, словно невесту-недотрогу, покрылась серыми тягучими ватными облаками. Прохожих на улице почти не было, словно они затаились в своих домах в ожидании чего-то еще более тягостного, уготовленного им стихией.
Она свернула с основного шоссе, оно проходило сквозь весь город, пересекаясь с перпендикулярными улицами, каждая из которых вела к морю. Мимо мелькали совершенно разномастные домишки, построенные кто во что горазд. Тут тебе изба, потом мазанка с белоснежными стенами и черепичной крышей под сенью виноградной лозы с остатками гроздей винограда, уже просушенных ветром и солнцем. Рядом вновь построенный небольшой отель с громким названием «Ницца», а напротив него «Мюнхен». «Забавно, вот и в Мюнхене побывала», – подумала Кира.