Танец стрекоз. Найди свою дорогу к счастью
Шрифт:
– Ого! Вы правы, конечно, но так и подмывает вас заподозрить в проколе колеса ради телефона, – согласитесь, хороший был бы сюжет для рассказа. Хотя что это я о себе возомнила. Извините, нафантазировала. Спасибо вам большое и за телефон тоже.
Они обменялись телефонными номерами и разъехались. Стоянка опустела, и только неугомонный дождь продолжал щедро смывать следы осени, готовясь к приходу зимы.
Поначалу они дружили втроем. Две шустрые девчонки и новенький парень.
За его рост и ширину плеч, выделяющиеся на фоне всех ребят из класса, его прозвали Бурым, как медведя. Ну, Бурый так Бурый. Леня не обижался.
Он любил
Отсрочки от армии при такой специальности нет, и он хорошо знал, что, как поступит, сразу пойдет в армию. «Попрошусь к лошадям», – думал Леня. А попал служить в Грузию, в Батуми, на границу. Пока же он дружил с двумя девчонками. Просто дружил, поначалу не было никакой влюбленности или чего-то похожего на нее. Во всяком случае, с его стороны точно не было, ему просто было с ними интересно и весело; они жили в соседних домах, по утрам ходили в школу, потом он провожал их до дома после уроков, они ходили вместе в кино, сидели на детской площадке в соседнем детском саду, скрываясь от дождя под дырявой крышей старой веранды. Он нес сразу два портфеля, ему было несложно, хоть еще три, а девчонкам полегче. Иногда они ездили втроем в зоопарк, Леня знакомил их с лисой и барсуком, девочки кормили с ладони оленей, те аккуратно теплыми губами снимали с ладошки хлеб, подставляя свои пушистые рога.
По мере того как друзья узнавали друг друга ближе, попадали в разные жизненные ситуации, их дружба проходила проверку временем. Вся школа знала, что эта троица не разлей вода.
Вначале посмеивались и прикалывались, но после того, как Леня пару раз поставил дразнящих на место, поутихли, привыкли и приняли эту троицу за своих.
После девятого класса, на летних каникулах, классные руководители и родители организовали для будущих выпускников совместную поездку в Санкт-Петербург. Ехали оба класса. На десять дней. Жили в спортивном зале принимающей школы. Спали на гимнастических матах, ползала девочки, ползала мальчики. Весь день был расписан. Перемещались по городу и пешком, и на автобусе, а где-то на метро, трамвае. Город закружил их в вальсе впечатлений, белых ночей, дворцов, околдовал ароматом свободы, молодости и, конечно же, любви, куда же без нее в шестнадцать лет? Одуревшие от осознания наступившей взрослости, ребята постигали город днем с преподавателями, а вечерами в свободном полете изучали школьный двор, рассредоточивались по пустынному зданию школы, то тут, то там создавая стихийные тусовки по интересам. Кто в карты, кто на гитаре, а кто по амурным делам. Стеснительная Жанна все чаще оставалась с Леней, игнорируя карты и курение, а вот Вика, напротив, оставляла их одних и присоединялась к веселым, звенящим от музыки и смеха компашкам.
Вечерние разговоры быстро сближают души, жаждущие романтической любви. Леня с Жанной, оставаясь одни, сидели на подоконнике в длинном полумраке коридора чужой школы, смотрели в окно, выходящее на замирающую по ночам черную гладь Мойки, и под присмотром строгой луны не заметили, как сблизились до душевного слияния, переходящего вначале в робкие, а потом и пылкие объятия. В Москву Леня и Жанна возвращались парой. Теперь они дружили с Викой, то есть были ОНИ – Леня и Жанна – и их подруга Вика, которая вначале не поняла, как так случилось, что робкая Жанка отбила у нее парня, буквально оттяпав себе их общего Леньку. Потом смирилась,
Десятый класс пролетел незаметно. Вот и экзамены, выпускной, поступление в институт. Осенью Леня призвался в армию.
Его провожали две девушки – невеста и подруга. А встретила из армии, через два долгих года, одна.
И это была не его Жанна, а Вика, которая и стала его женой, взяв на себя функции утешительницы израненного сердца вернувшегося друга.
Почему же не дождалась Жанна? Более того, куда она внезапно исчезла из города? Он узнал об этом от Вики. Именно она стала тем человеком, который вначале его огорошил новостью об исчезновении невесты, а потом помог залечить раны, да так качественно, что он не представлял себе жизни без ее дружеского плеча рядом.
– Леня, мне трудно тебе это говорить, но Жанна уехала из города, к родственникам в Кисловодск, и больше не вернется. Просила тебе передать, что не нужно ее искать, писать и звонить, она не хочет с тобой общаться, вы разные люди. Мне трудно тебе это говорить, я сожалею, что именно мне выпала честь сообщить тебе об этих обстоятельствах. Мне всегда она не нравилась, и как она потребительски к тебе относилась, но чтобы вот так бросить, предать именно тогда, когда ты мчался к ней, неся истосковавшееся сердце, и все шло к свадьбе! Вообще не понимаю такого! Вот тебе и тихоня! – в сердцах выговаривала ему Вика.
– Не понимаю, что случилось? Почему она так? Почему не дождалась, сама не сказала, не написала ничего, а вот взяла и уехала. Бросила, как ненужную игрушку. Что это, Вика? Может быть, с ней что-то случилось? А ты не в курсе? – бормотал ошеломленный Леня. – Поеду ее искать, нужно объясниться, что-то тут не так, может быть, ее нужно спасать.
– Какой же ты, Ленечка, наивный. – Вика усадила его на кухне, налила стакан прозрачного, как слеза, самогона, поставила закуску и, слово за слово, рассказала, как и чем тут занималась в его отсутствие его неземная Жанночка.
– Вик, ты коней не гони, придержи язык-то. Откуда у тебя все эти сплетни? Я же полгода назад в отпуск приезжал, и писала она мне, все хорошо у нас было. – Леня залпом махнул пару стаканов подряд, почти не закусывая. – Ладно, пойду я. Утром станет ясно, что делать, с ребятами поговорю и к родителям ее зайду все-таки, выясню, как и что.
– Погоди уходить. Я же тоже скучала. Давай посидим поболтаем, расскажи, как и что у тебя, что-нибудь про службу, вон ты какой вымахал, уже и не просто Бурый медвежонок, а настоящий медведь. Тебе идет! – Вика метала на стол закуску, подливала одну за другой, щебетала что-то про их жизнь, свою любовь, про предательство уехавшей подруги.
Утром они проснулись в одной постели. Леня не понимал, как и зачем он тут оказался. Вика принесла завтрак, на десерт предложила себя, а ему было неловко, ведь уже все было, и теперь отказать как-то некрасиво, можно друга обидеть.
Через три месяца они расписались. От Жанны не было никаких вестей. Ее родители не хотели с ним говорить, на письма Жанна не отвечала.
Леня вышел из столовой. Он переоделся в сухое, выпил чашку кофе, изучил навигатор, прикинув, сколько сможет сегодня проехать и где примерно будет ночевать. Заранее он никогда ничего не бронировал, полагаясь на везение.