Танго алого мотылька

Ветер Морвейн

Мастер негромко рассмеялся.

– Ничего. Отсюда нет дороги назад.

– Я… – Кирстин запнулась. – Я что, останусь здесь навсегда? Это какой-то подпольный бордель?

– Ни в коем случае, – рука Мастера скользнула вверх, а голос стал строгим. Два пальца подхватили подбородок Кирстин и потянули вверх. —Ты стоишь больше, чем может заплатить самый лучший публичный дом.

Кирстин замерла, боясь поверить тому, что начинала понимать.

– Вы… – сказала она и сглотнула. – Вы собираетесь

меня продать?

– Хороша собой, сдержана и, похоже, умна, – усмешка смазала смысл слов.

– Но зачем… – растерянно произнесла Кирстин, – кому я нужна… я же… просто…

Мужчина не стал отвечать. Рука его снова заскользила по шее Кирстин вниз, очертила правый сосок и направилась дальше, к животу.

– Для всех ты мертва, – равнодушно произнёс он, и не думая отвечать на вопрос. – Попала в аварию на перекрёстке у Кингс Кросс. На твоих похоронах была только сестра.

Губы Кирстин дрогнули.

«Откуда они знают про сестру?» – пронеслось в голове, и тут же она испустил яростный стон.

– Я не верю вам, – выдохнула она.

– Чем раньше ты осознаешь, что я прав – тем легче пройдёт твоя адаптация здесь. Твоя прежняя жизнь подошла к концу – забудь её. Но у тебя есть шанс. Тебя будут обучать. Ты будешь учиться. Через полгода – если всё пройдёт хорошо – ты покинешь это место и остаток жизни проведёшь в достатке и благополучии.

– Я не хочу учиться, мне это не нужно!

– У тебя есть время подумать о том, что я сказал.

Рука исчезла, а затем снова громыхнула дверь, и Кирстин поняла, что осталась одна.

«Это не могло произойти со мной», – продолжала повторять Кирстин про себя – но всё отчётливее понимала, что именно «это» произошло именно с ней.

Она всё ещё надеялась вернуться домой, и теперь более всего её беспокоили глаза. Если бы удалось освободить руки, она бы ощупала их – но боли не было, значит, как она думала, ничего страшного произойти не могло.

«К тому же, зачем нужна рабыня без глаз»? – пронеслось у неё в голове, и Кирстин поёжилась, обнаружив, что применяет это слово – «рабыня» – к себе. «Но ведь так называют людей, которых можно продать, разве нет?» – подумала она.

Кирстин рванулась из пут изо всех сил – но те, казалось, сопротивлялись тем сильнее, чем яростней она старалась вырваться из них.

На сей раз никто не пришёл, как бы Кирстин ни кричала и не билась, так что в конце концов она сама устала и затихла.

Только после этого – и то не сразу – скрипнула дверь.

Звук шагов приблизился, и уже знакомый голос произнёс:

– Ты готова принять мои правила? – спросил всё тот же человек, назвавший себя Мастером.

– Что с моими глазами?

– Это пройдёт – если мы решим, что тебе пора увидеть нас.

Кирстин

облегчённо выдохнула – слова Мастера, которому по большому счёту абсолютно не следовало доверять, подействовали лучше, чем любые попытки уговорить саму себя.

– Я хочу домой, – тихо сказала она, – мой отец заплатит за меня.

– Мы знаем о тебе всё, – перебил её мужчина, – нас не интересует ни твой отец, ни твоя семья. Только ты сама.

Рука Мастера снова легла Кирстин на живот и, опустившись ниже, очертила полукругом лобок.

Живот Кирстин задрожал. Она чувствовала себя неимоверно открытой и беззащитной, без всякой одежды и с широко разведёнными ногами – но, дёрнувшись, лишь сильнее прижалась бы к руке.

– Ты никогда не вернёшься домой, – повторил мужчина, – но твоя новая жизнь может стать гораздо лучше той, которая у тебя была. Есть люди, которые заплатят немалые деньги, чтобы целовать тебя и ласкать. Кто-то из них обеспечит тебе кров, уют, безопасность и, может быть, даже любовь. Всё, чего ты никогда не заработала бы для себя сама.

Кирстин затряслась в беззвучном рыдании.

– Отпусти меня… – прошептала она.

– Когда я поверю, что ты готова подчиняться моим правилам, я сниму путы и, может быть даже, позволю тебе увидеть меня. Ты согласна делать всё, что я скажу?

– Нет! – выдохнула Кирстин и попыталась сбросить его руку с себя. Она снова забилась в путах, и ей наконец удалось избавиться от чужой ладони. Мужчина отступил назад, но стоило Кирстин поверить в своё торжество, как хлёсткий удар прошёлся по её лицу.

От неожиданности Кирстин мгновенно замолкла и замерла, прислушиваясь к наступившей тишине.

– Ты разочаровываешь меня, – услышала она, – если ты не понимаешь слов, в следующий раз придётся попробовать боль.

Снова раздался звук шагов, скрипнула дверь, и Кирстин осталась одна.

Рей чувствовал себя неспокойно все последующие дни.

Проверки постепенно подходили к концу, и, казалось, дела идут на лад, но неприятное ощущение незаконченного дела зудело у него в мозгу, пока он не сдался самому себе.

Уединившись в своей женевской квартире, Рей открыл ноутбук и зашёл в скайп.

Майкл ответил почти сразу. Он выглядел невыспавшимся и, едва появившись в кадре, зевнул.

– Как дела? – спросил Рей. Напряжение, звеневшее в его голосе, не допускало и мысли о том, что это праздный вопрос.

– Всё как всегда, – Майкл, видимо, взял со стола планшет и понёс его на кухню.

– Она в порядке? Я имею в виду – никаких травм нет?

Майкл поставил планшет на кухонный стол и мрачно покосился на него. Затем засыпал кофе в кофеварку и принялся выбирать чашку в сушилке.