Танго алого мотылька

Ветер Морвейн

Иногда вместо фильмов на экране появлялись показы мод или передачи о красоте.

Здесь всё обстояло ровно наоборот: из того, что отображалось на экране, Кирстин не знала ничего. Зато и интереса к подобным темам не имела.

Однако и это она смотрела, вынужденно запоминая всё, что произносил для неё диктор.

Потом фильмы заканчивались, и на экране появлялись море или ночной пейзаж, а комнату наполнял мерный шум дождя, под который Кирстин и засыпала.

Просыпаясь, она знала, что до прихода нового Мастера осталось

совсем чуть-чуть. А порой тот уже находился в комнате – но тогда Кирстин догадывалась об этом по тому, что руки её были привязаны к кровати над головой, а на лицо оказывалась надета маска.

Ноги Мастер не фиксировал никогда.

Кирстин сводила колени и зажималась, когда тот пытался прикасаться к ней, даже несмотря на то, что эти прикосновения никогда не внушали отвращения – но Мастер лишь негромко смеялся и разводил её колени в стороны, если это было нужно ему.

Ничего серьёзного он до сих пор не делал и ни к чему не принуждал. Просто приходил, гладил по бокам, как будто ласкал, и говорил.

Мастер не пытался угрожать. Голос его всегда был ровным, и от этой мерной монотонности Кирстин начинала понемногу привыкать к мысли о том, что её ждёт.

Ей всё ещё было жалко себя, но страх уже прошёл. И она начинала ловить себя на мысли, что ей любопытно: чего Мастер ждёт?

Этот Мастер ничуть не походил на того, который приходил к ней раньше.

Обдумывая ситуацию, пытаясь представить её со стороны, Кирстин не могла понять, почему. Кирстин догадывалась, что все поблажки, которые она успела получить, больше были связаны с тем, что она перестала противиться – но было что-то ещё.

Она как будто шестым чувством ощущала, когда к ней приближался этот Мастер. По телу мгновенно пробегал огонь. Казалось, стоит тому дотронуться до неё – и это прикосновение обожжёт.

Но вот пальцы Мастера ложились на живот – и ничего не происходило. Только бодрящий жар заполнял промежность, и Кирстин всё сильнее хотелось, чтобы Мастер погладил её «там» – но тот никогда этого не делал.

Кирстин протянула руку, скользнув по собственному пупку, как это делал Мастер, когда ласкал её, и осторожно погладила себя между ног. Проникла в увлажнившуюся щёлочку и едва не застонала – тело давно уже было напряжено, что бы ни сказывалось на нём: давнее отсутствие разрядки или воспоминания о ласках Мастера.

Кирстин осторожно провела пальцами по складочкам, цепляя чувствительный бугорок – возбуждение, наполнившее её, казалось таким сильным, что она боялась кончить в один миг.

Подобрав такой ритм, чтобы растянуть удовольствие хотя бы чуть-чуть, Кирстин принялась медленно двигать рукой, иногда проникая вглубь собственного тела – а потом снова выходя.

Она прикрыла глаза и как наяву почувствовала присутствие Мастера рядом с собой, ощутила, как тот нависает над ней, заслоняя тусклый свет.

Рука Мастера в её мыслях скользнула по животу Кирстин и очертила лобок.

Кирстин испустила

протяжный вздох и прогнулась в пояснице, подаваясь бёдрами навстречу собственной руке.

Наслаждение с каждым движением становилось всё сильней, пока Кирстин не поняла, что больше не может его терпеть.

С шумным выдохом она обмякла, лишенная сил последней волной наслаждения.

В висках шумела кровь, и только теперь Кирстин задумалась о том, что руку даже негде сполоснуть.

Размеренные негромкие хлопки прервали её мысль.

Кирстин резко распахнула глаза – но в комнате не было никого.

– Браво, – голос Мастера, искажённый динамиками, казался механическим и неживым, но всё равно будоражил кровь, – ты удивительно красива.

Кирстин опустила глаза, оглядывая себя с головы до ног, и судорожно отдёрнула ладонь, всё ещё опущенную на лобок. Потом мгновенно снова прикрыла его рукой – и наконец взревела в ярости, поняв, что ей уже нечего скрывать.

– Ты! – соскочив с кровати, она ринулась к двери и со всей яростью замолотила в неё.

Ответом пленнице стал лишь негромкий смех, который Кирстин слышала уже не в первый раз. Этим смехом Мастер реагировал на любую попытку противиться с её стороны. Как будто и помыслить не мог, что Кирстин может сопротивляться ему всерьёз.

И был прав.

Кирстин сползла по стене и ударила по полу кулаком.

Она в самом деле не могла поделать ничего.

– Зачем ты так? – тихо спросила она.

– Ты никогда не сделала бы этого при мне, – тихо ответил голос из темноты.

– Конечно, нет, – подтвердила Кирстин зло и умолкла. – Ты там один? – после долгой паузы спросила она.

– Да, я один.

– Ты всегда наблюдаешь за мной?

Голос, казалось, медлил с ответом.

– Нет, – наконец сказал Мастер, – только сейчас. Время нашего урока подошло.

Кирстин закрыла глаза. Каждое новое действие лишь более убеждало её в том, что она полная дура.

– Кирстин, ты хочешь есть? – спросил Мастер через несколько десятков секунд, когда дыхание Кирстин немного выровнялось, и она чуточку справилась с собой. – Если да – вернись на кровать и надень маску.

– Нет! – Кирстин снова наполнила злость. – Я ничего не хочу! Оставьте меня в покое, и всё!

Она снова ударила по полу, теперь уже двумя руками.

– Хорошо.

Голос согласился слишком легко. От удивления Кирстин распахнула глаза и вслушалась в тишину.

– Эй! – позвала она. Помедлила и продолжила: – Ты здесь?

Кирстин ждала и ждала, но ответа так и не получила. Со всех сторон её окружала темнота – и больше ничего.

Глава 12. Притяжение

Честер Торренс просидел в приёмной шефа отдела по борьбе с трафиком и торговлей людьми Интерпола порядка двух часов, прежде чем тот, сам же и вызвавший его на ковёр, соизволил пустить лейтенанта в кабинет.