Танго дикого лебедя

Светлова Грушенька

Пока пыталась немного прийти в себя, вновь почувствовала поцелуи на киске, на бедрах, на животе, на горящих сосках… Потом надо мной нависло лицо Вадима. Его рука прижала мои запястья к постели над головой. Пьяные от похоти темно-синие глаза вновь приказывали беспрекословно подчиниться. Алые губы, истерзанные ласками, все же вновь впились в ротик яростным поцелуем, причиняя боль, но быстро отпустили. Не дав толком отдышаться, развел в стороны мои и без того ослабшие от напряжения ноги, закинул себе на плечи и тут же мощно вогнал член очень глубоко на всю длину. Внутри все еще пылало от недавно испытанного

экстаза. Последовавшие дикие, безудержные, животные удары в глубину заставили застонать в голос под его напором. Широкая мужская ладонь накрыла рот, подавляя стоны. Зажмурилась, чуть не плача от напряжения, усталости и упоения. Наконец закричала от очередного оргазма, содрогаясь и выгибаясь под мощными толчками, а потом почувствовала, как Вадим покинул мое лоно и забрызгал низ живота своей влагой.

Устало откинулась на подушку, не в состоянии пошевелиться. Боже, как я устала от этого безумного накала, но все равно это было так сладко…

Мой утомленный любовник тоже тяжело перекатился на спину и разлегся на подушках, но тут же притянул к себе под мышку. Уютно пристроилась у него на груди, нежась в сильных, жарких и ужасно мокрых объятьях. Его сердце ухало совсем близко, а дыхание опаляло мне макушку.

— Начни, пожалуйста, принимать таблетки… — прошептал он, поглаживая мне волосы. — Хочу кончать в тебя.

Ничего не ответила, потому что как-то не привыкла к таким откровенным беседам, но мысленно представила себе это, согласилась и замурчала про себя от удовольствия от такой перспективы. Он, скорее всего, понял меня без слов, потому что сжал еще крепче, погладил по плечику, убрал мои спутавшиеся волосы за плечо и поцеловал в тут же подставленный нос. Все это почему-то получилось так естественно, ужасно щекотно и так приятно…

— Как ты учишься завтра? — вдруг явно нахмурившись, серьезно спросил он. — И вообще — дай свое расписание. Нужно согласовать наши графики.

Невольно рассмеялась над таким деловым подходом и тоном.

— Ты будто переговоры согласовываешь…

— Трахать тебя важнее всяких переговоров, так что советую отнестись ответственно, — вновь выдержанно и строго возразил он, но на этот раз я вновь почувствовала в его голосе ту искреннюю милую улыбку, какой он улыбался при упоминании самолетов.

— Хорошо. Постараюсь найти время в своем плотном графике для наших встреч, — вновь хихикнула я. — Кстати, это не шутка, к сожалению… У меня сейчас каждый день консультации и зачеты, потом экзамены пойдут… и мне, если честно, будет не до чего… А завтра мне на факультет к десяти.

— Какую деловую я себе нашел девочку… — ухмыльнулся он и потянулся к своему телефону на тумбочке, а потом прокрутил что-то на экране. — У меня завтра встреча в восемь. Могу завезти тебя рано утром домой, чтобы переоделась. Потом заеду за тобой после занятий, пройдемся по магазинам и пообедаем вместе. Хочу кое-что для тебя купить.

— Что, прямо вот так сразу? — удивилась и немного насторожилась, потому что пока еще чувствовала какую-то неловкость в наших отношениях. — Вообще-то я не готова принимать подарки без повода…

— Серьезно? — хмыкнул он. — Секс — не повод для подарков? Или ты феминистка из тех, что дают пощечины даже за букет цветов на Восьмое Марта?

— Тебе попадались и такие? — не удержалась от насмешки

я. — И как ты на такое реагировал?

— Пока не попадались. Но если попадется, отлуплю ремнем и лишу сладкого, а потом буду трахать, пока вся дурь из головы не вылетит.

— Кошмар! — воскликнула с преувеличенным изумлением. — Это в Домострое такое написано?!

— То ли в Домострое, то ли в Камасутре, то ли в семейном кодексе… Надо будет перечитать и перепробовать все способы.

Невольно рассмеялась, хотя смеяться тоже особо сил не осталось. Сегодня был ужасно трудный день, но рядом с ним сейчас было так спокойно и хорошо… Все же Вадим умел быть таким обаятельным, когда хотел…

— Если серьезно, то повод — юбилей одного важного клиента в ближайшую субботу, — пояснил он. — Надеюсь, ты не откажешься составить мне компанию на этом скучном мероприятии? Двух-трех часов будет достаточно. Потом можем заняться, чем пожелаем.

Вновь улыбнулась, хотя от такого неожиданного и значительного приглашения сердце в пятки ушло. Я ведь никогда и не бывала на подобных мероприятиях, да еще в качестве чьей-то девушки…

— В таком случае, подарок нужно покупать ему, а не мне, — попыталась отшутиться я.

— Да?! — усмехнулся Вадим. — Какой же я балбес… Тогда ему тоже что-нибудь выберем… Но тебе я собирался купить что-нибудь очень откровенное и сногсшибательное, чтобы ты была самой красивой девочкой на приеме. Так и вижу тебя в маленьком алом платье в блестках…

Кажется, даже побледнела от страха… Я и маленькое алое платье, да еще и в блестках — это были вещи совершенно несовместимые… Я точно не хотела так выглядеть на нашем первом совместном официальном рауте, если мне в принципе хватит смелости на него пойти. Сглотнула и решила по крайней мере отстоять свой внешний вид.

— А… может… все-таки что-то более близкое к классике? — пролепетала едва слышно. — Если честно, я не ношу такие вещи…

— Согласен, что совсем без вещей тебе гораздо лучше. Но иногда можно сделать исключение…

— Вадим… — взмолилась жалобно.

— Хорошо… выберешь сама, — согласился великодушно. — Но такой красивой девочке можно не быть такой скромной…

Задумалась на минуту над этим замечанием.

— Почему же ты тогда меня выбрал, такую скромную? Я ведь никогда не бывала ни на каких приемах… и вообще… я не светская львица… и не люблю быть в центре внимания…

— Возможно, именно это мне и нужно сейчас. Умная, неизбалованная, перспективная, целеустремленная… такая, у которой все еще впереди и из которой еще можно слепить, что пожелаю… — протянул он задумчиво и, кажется, совершенно серьезно.

Напряглась и замерла, пытаясь осмыслить услышанное, но потом все же нашла в себе силы высвободиться из его объятий и сесть на постели, взирая на него сверху вниз и требуя объяснений. Он тоже внимательно смотрел на меня, чуть сощурив свои вновь потемневшие опасные глаза. Они оставались серьезными и непроницаемыми, в отличие от слегка искривленных в усмешке чувственных губ, при взгляде на которые по коже бежали мурашки, потому что тут же вспоминались все их приемы обольщения. Покраснела и заморгала, смутившись перед этим вальяжно развалившимся эффектным хищником, но отвернуться уже не посмела. Только сцепила на груди руки, чтобы немного прикрыться.