Танго на треснувшем зеркале
Шрифт:
Едва первые лучи Солнца прорезали серые предрассветные сумерки, вскочила и еще раз проверила флакон с инновационным препаратом, который еще вчера в моих руках превратился ни разу не в инновационный. Теперь дело за малым. Вернуть в шкаф на медицинский пост.
Я покрутила флакон в руках, а после вытряхнула капсулу и поднесла к окну. В лучах Солнца содержимое капсулы просвечивалось, словно она стала прозрачной. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, внутри не порошок, а цельная таблетка.
Спешу я, слишком спешу. Разумнее было приготовить порошок и заполнить им капсулы. Вытряхивать таблетки из
Авось, пронесет!
Заваривая кофе, еще раз повторила про себя возможный разговор с Егором. Вчерашние открытия меня потрясли, но не до такой степени, чтобы забыть про «пустышку» под видом препарата с инновационной формулой.
Бледный свет падал на поверхности и прочерчивал тени на стенах. Громко стуча каблуками, я приближалась к медицинскому посту. Десяток метров, еще один десяток. Вот я и на месте. Ловким движением руки открываю шкафчик и в ячейку отмеченную цифрой пять (по номеру палаты), опускаю флакон. А находящийся там, осторожно, двумя пальцами вытаскиваю и роняю в карман.
Уффф… Дело сделано! Теперь ход за медсестрой: ждем завтрак и прием таблеток после него. Через часа два уже можно зайти и проверить первый эффект. И улыбаясь сама себе, легкой пружинящей походкой я направилась прочь, в ординаторскую. Отдохнуть немного после ночных кошмаров сейчас, как никогда кстати: через пару часов предстоит нелегкий разговор с Егором и мне нужно быть в форме.
Я продолжала шагать, а внутри трезвонило шестое чувство. Что-то не так… Что-то не так. Остановившись, замерла на месте и улыбнулась. Ну конечно! Лампочка, изводившая меня своим треском, перегорела, а новая ведет себя прилично и не нарушает тишину. И с улыбкой на все лицо, я открыла дверь в ординаторскую.
— Ходят тут и ходят, — пробегая мимо Виленовны, яростно шурудящей тряпкой около ординаторской, невозможно не услышать ее ворчание. Но я и вздохнуть не успела, не то, что отреагировать, как мимо нас, шаркая и тихо переговариваясь, прошла делегация моих пациентов.
— Скорее, скорее, нам нужно успеть, нужно успеть! — экспрессивно жестикулируя, торопил близнецов, вяло плетущихся в хвосте группы, Волшебник.
Близнецы синхронно пробурчали под нос ругательства, но шаг ускорили.
Остановившись на пороге, я скосила глаза: куда они так дружно идут? Завтрак окончился, таблетки еще не выдавали. К медсестре на пост, за лекарствами…
Но дружная компания прошагала мимо и остановилась только под дверью Яна Игнатьевича. Ну, конечно, они хотят помочь некой даме, по их мнению, сошедшей с ума… Я силилась вспомнить имя пациентки взволновавшей целую палату…
Вспомнить имя так и не получилось и, махнув рукой, захлопнула дверь в ординаторскую и отгородилась от всего мира. Хотелось две прямо противоположные вещи: утонуть в мягком красном кресле и прямо сейчас спуститься вниз, в лабораторию.
А еще, терпению, подходил конец, хотелось поскорее покончить
Но здравый смысл подсказывал, слишком много я хочу. Забыть про больничные дела не получится. Идти утром в лабораторию, когда там кипит работа, тоже не надо.
Самое затишное время, когда никто не перебьет и не отвлечет — послеобеденное. Намереваясь его дождаться, я открыла журнал, валявшийся на столике и погрузилась в новости медицины в целом и психиатрии в частности.
Едва стрелка часов отмерила три пополудни, как я уже стояла перед дверью в лабораторию и набиралась решимости перед тем, как постучать.
Глухие удары эхом разнеслись по вымершему коридору. Ответом мне была тишина. Хоть я и знала этот закуток, но еще раз бросила взгляд по сторонам. Тусклый свет из немытых окон сюда не долетал. От лампочки тоже было мало проку и освещала она скорее потолок, чем огромное пространство внизу. И пол весь пошарпанный, с ободравшимся линолеумом. Интересно, люди здесь вообще бывают? Да, что там люди… Мокрую тряпку этот пол когда-нибудь видел? Я присмотрелась: судя по песку, скрипящему под ногами, очень давно.
Снова подняла руку для стука и сама того не осознавая дернула за ручку. Дверь заскрипела, провалилась внутрь и на пол коридора упал тусклый серый свет лаборатории.
Прошмыгнув в открытую дверь, я поскорее захлопнула ее за собой. И только потом запоздалая мысль озарила мои мозги: находиться в отсутствие лаборанта в его лаборатории, особенно без приглашения, как минимум неприлично.
Но я уже здесь и уходить, не дождавшись Егора не хотелось. Тем более, какие могут быть секреты в обычной больничной лаборатории? И ничего ценного, кроме реактивов здесь нет. Да и реактивы там… слезы одни, а не реактивы!
Заглушив совесть и здравый смысл, я с любопытством глядя по сторонам прошлась по первой части лаборатории, представлявшей собой продолговатую комнату, заставленную оборудованием.
Ничего интересного. Одни центрифуги, — наверняка часть из них сломана, — вытяжной шкаф, слишком чистый, нерабочий. Термостата целых три, несколько медицинских шкафов и стол. И большая, из металлических пластин, вентиляционная шахта под потолком. Скукотища.
И дверной проем по центру стены справа. Лениво подошла и чуть толкнула дверь в смежную комнату. С неожиданно громким скрипом дверь отворилась и я бросила взгляд в соседнее помещение, где лаборант вел основную деятельность, — громадный, покрытый пятнами вытяжной шкаф, явное тому свидетельство, — и убедившись, что и там никого нет, направилась к выходу, пока не застукали. Вот неловкость-то будет.
Но, вместо того, чтобы повернуть к двери, как решила секунду назад, прошла еще на пару шагов вперед. За вытяжным шкафом, сиротливо прислонившись к стене, стоял стол. Размером со школьную парту на двоих. Весь заставленный пробирками с кровью.
Широко раскрыв глаза, словно это видение и оно может растаять в любую секунду, стараясь ступать как можно тише, я приблизилась к пробиркам. За доли мгновения ничего не изменилось. Штативы, заполненные пробирками с оранжевыми колпачками продолжали стоять, где и стояли. Я провела рукой по оранжевым крышечкам. В ладонь потекло тепло.