Танго против правил
Шрифт:
Я напрягся, по его совету…По спине прошел жуткий холодок. Грёбанный…Такого, действительно, врагу не пожелаешь…В памяти всплыли, и Кати и Свэнсон. И тот уродец из пещеры…
Я не сплю у костра, поглаживаю умиротворенно свою многодневную щетину путешественника, и вижу, как эти двое перешептываются и смеются. Он что-то ей бормочет беспрерывно на ухо. Она хихикает в ответ. Кати- милая славная подружка Лили, с который она постоянно делится своими девчачьими секретиками… А здесь возник новый повод для «секретиков» и улыбок – суровый нордический скандинав Свэнсон и страстная лучезарная пуэрториканка
Ночь на склоне Альпамайо…особой несказанной красоты зрелище…Седые вершины вдалеке, окутанные как прозрачным платьицем непроглядной тьмой и мерцающими огоньками Космоса.
Наконец, эти двое новоявленных влюбленных встают и уходят негромко до грота ближайшей пещеры…Их нет минут пять от силы…И началось!
Жуткое какое-то гудение, словно все замученные покойники мира восстали разом, накрыло округу до самых небес…У меня из уха потекла струйка крови… А дальше я только успел осознать перерезанное горло Кати у входа в пещеру и Свэнсон с перебитым позвоночником, ползущий к нам, хрипящий… он хочет успеть выхватить из рюкзака свой Магнум…а через секунду от его головы ничего не остаётся, одни кровавые ошметки! Боже, боже! Меня мгновенно выворачивает от накрывшего ужаса…И этот хрен-карлик в колпаке, с когтем здоровенным и в шмотках странных, с длинной такой рогатой приблудой в руках – будто из книжки какой-то про Гарри Поттера сошел или про Кольцо.
Он направляется к нам со своей озлобленной мордой и кровавыми глазами, бормоча бессмысленно и уставившись именно на меня. – Чертов ублюдок Вайта! До чего похож! Свезло так свезло!
Никогда ничего более мерзкого и отвратительного не доводилось мне видеть! Если бы мне дали задание нарисовать бытовой сифилис где-то в беднейших районах Алжира, я бы его, наверное, именно таким изобразил! …
–Ищут нас…Тогда не убили, убьют сейчас. Мы им мертвые, а не живые нужны нынче…Теперь ты понимаешь, Заибись?!-Бросил Джеймс мне в лицо, возвращая из невеселых воспоминаний.
– Бездна – это не хиханьки-хаханьки. Там такая Тьма за этим всем стоит…Нацисты с дружками… розовыми Кенами для Барби покажутся в сравнении! А ты тут про мексиканских мачо в бегах!
– Да?! – не поверил я его бредовым страшилкам про «фюреров».– Чего же нас в тот раз всех не пригребли за белые лапки, если там такие страшные да могущественные, как ты говоришь?!…До сегодняшнего дня давали шастать себе спокойно по свету. А здесь очнулись…Как так?!
– Хрен их разберет, – развел простецки руками Джеймс. – Я всего не знаю, говорю же тебе, дубина… В курсе только, что с Лили все это связано как-то…А нам, если продолжим тупить…
Он поднял демонстративно глаза к потолку. – Короче, отправят к звездам.
– Сидел бы себе лучше дальше в зоопарке, – буркнул я. – Горя бы не знал. Послушал одного оратора, борца за свободу. Встречу – галстук в клюв заколочу.
–На держи,-протянул неожиданно Джеймс мне руку, разжимая ладонь.
– Положи под язык.
–Что это?!-С сомнением посмотрел я на протянутую капсулу в его
– Переместитель,-пояснил Джеймс.
– Чтобы тебя не смогли отыскать. Клади под язык, если хочешь жить. И вали куда хочешь через пару часов… А дальше поступай как знаешь, и катись на все четыре стороны, только побыстрее. Пока твои потроха за хвост не прихватили.
Я колебался мгновение-другое…
–Ну?!-Поторопил Джеймс.
– Чего ждёшь?!
–Не нукай, не запряг.
– Бросил я кратко, размышляя о своих перспективах, а потом, наконец, положил капсулу в рот.
Как быть с любопытным вариантом, если он, вдруг, действительно надумал избавиться от меня?! А потом мертвым продать в хрен знает какой Гарвард. Только шкура, скажем, должна быть целая, а не с огнестрельными и медицинскими дырками по всему экватору. Всё должно быть чистенько и аккуратненько… «Таблеточка» в самый раз для таких дел.
А вдруг, Джеймс всё же, действительно, помочь хочет?!
Так ладно… Надо будет его сегодня напоить в штопор, и найти кусочек фольги…Там дальше разберемся, что он мне за «эм-энд-эмс» подсунул.
И мы напились в зюзю. Уж что, что…а это мы всегда любили. Знатные алкаши-ребята!
Дальше всё совсем как-то поплыло у меня в голове. Я же всё-таки давно не пил, не подрассчитал дозу. Помню, что в какой-то пьяный момент решил откланяться и двигать спасать свою Фринегондочку от гребанных притеснителей-рабовладельцев.
Утром я уже очнулся в проклятой клетке, ни черта не помня, как в неё вернулся. И смутные блеклые вчерашние тени…
Первое, что сделал очухавшись, выплюнул на землю какую-то продолговатую пуговицу, укутанную аккуратно кусочком фольги, которая застряла у меня в здоровенной дырке в развалившемся зубе мудрости, швырнув находку куда-то далеко-далеко.
Памятуя своё обещание Фринегондочке, я вырвал у спящего павлина пучок перьев, и сунул мирно сопящей во сне даме сердца.
Павлин как обычно заверещал жаловаться, но, я треснул его сильно по клюву, и он моментально присмирел, начав, вдруг, глядеть на меня влюбленными глазами…Тьфу…действительно "распушенный".
Тут еще прилетел Венсомино и начал разглагольствовать по привычке.
–Всё прое…и… Ваша б…довитость, достигнув предела стервозности будет насильственно упразднена и заменена онанизьмом по обязательной программе, понимаешь…Синька-чмо, но, пить не брошу.
Я вздохнул, осознавая, как это всё верно, дружески напутствуя, зашвырнутой в него какандрией. – Ваще пох…Лети отсюда. Здесь тоже нормально кормят. Х…та-твоя свобода! Видел я-ничего особенного. Как блювотина расплывшаяся выглядит. И воняет также.
Венсомино молча взмахнул крылом и полетел прочь.
Хотя и во взмахах крыльев отчётливо было слышно.– Ну и пошёл ты нах....нах…нах…
Я посмотрел на попугая, и его красный галстучек, болтавшийся в воздухе, словно на прощание махал нашим несбывшимся надеждам о светлом грядущем. С досады я пнул павлина под его роскошный драгоценный хвост.
Получивши пинок, он с обожанием и подобострастием опять посмотрел на подателя пендаля…Вот так я и стал здесь местным вождём зверинца Теодором I. Теперь в непререкаемом авторитете у них после дерзкого побега на правах самого крутого самца.