Танго с призраком. Том 1
Шрифт:
Знающие… ну так всегда есть кто-то кто умеет Бога лучше церкви славить. В частности, Знающие. Потому как только они знают истинную дорогу к спасению.
А для спасения надо проводить жертвоприношения, надо зачем-то разрывать могилы, надо…
Им — надо? Надо! Они же для всех сразу и в расчете на лучшее будущее! А церковь почему-то этого совершенно не понимала, и относилась без малейшей любезности!
Преследовала, гоняла, ловила, ну и по результатам, могли и казнить. Впрочем, знающих это совершенно
— …вчера вскрывал — интересные изменения. Адан, ты вряд ли поймешь, это специфика, но мне кажется, что такой человек может идеально видеть в темноте. И сильнее, чем обычный мужчиина раз в пять-шесть.
— И только?
— Наверняка и что-то еще есть. Но это надо долго возиться. Анализы проводить.
— Ты будешь?
— Конечно, такой интересный случай…
Дамы — о своем, о гадючьем… или о ней?
— …кошмар в желтом?
— Моя племянница.
— Дочь Даэрона? Творец единый, дорогая1 Это ужасно! Как она только посмела, как он посмел…
— Даэрон умер.
— Да что ты!
— Спился от горя, когда умерла его жена. Ну а дочь… дети за грехи отцов не отвечают. Да и Единый велел нам прощать и не помнить зла
— Рози, ты просто образец благородства!
Антония шевельнулась так, чтобы впилось еще больнее. Сжала зубы.
Сволочи!!!
— Ты же понимаешь, Барба, девочка не виновата. Пусть поживет… потом найдем, куда пристроить.
СУКА!!!
Взрыв смеха перекрыл слова дам. И это к большому счастью для Антонии. Выдержка у некромантов небеспредельна, знаете ли! Темный источник сильно влияет на сознание.
Жестокость и жесткость, рассудочная холодная ярость, гнев — это все его производные. И недооценивать их не стоило.
Антония перевела взгляд на молодых людей, и увидела, как Эудженио, склоняясь, целует руку Альбе.
— Ритана, быть такой, как вы — это преступление. Столь умна, сколь и прекрасна — невозможно!
— Почему же это преступление? — воркующим томным тоном поинтересовалась Альба.
— Потому что вы одним своим присутствием разбиваете мужские сердца.
Да.
И сердце Антонии — тоже. Вот возьмет — и расколется хрупкой звонкой льдинкой… как же это бывает больно!
И всегда не ко времени…
Но что ей еще остается делать? Антония прикусила губу. Пусть больно. Она выдержит. Она справится…
***
Ужин.
Тоже в своем роде священнодействие. Все расписано от и до, все роли разыграны… Амадо провождал к столу Паулину, Эудженио, разумеется, Альбу. Вместе они смотрелись так, что Антония до крови прикусила щеку с внутренней стороны… не вечер, а сплошная симфония боли! То физической, то душевной… да что ж это такое!?
Больно же!
Всерьез!!!
Ритану Барбару провожал хозяин дома. Тони не удивилась
— Адан, ты позволишь мне сегодня побыть вдвойне счастливцем?
— Эрнесто?
— Я позволю себе предложить руку не только твоей очаровательной супруге, но и твоей чудесной племяннице. Надеюсь, обе дамы мне не откажут? Ритана Розалия? Ритана Антония?
Антония посмотрела с благодарностью.
Все же… она сознательно шла на все это, но кто сказал, что от этого менее больно? Еще как больно!
Она дождалась согласного кивка тетушки — и едва коснулась локтя мужчины кончиками пальцев. И плохо представляла, как это должно быть, и… страшновато.
Никуда не делся легкий холодок, бегущий по позвоночнику в присутствии темного мага. Никуда.
Интересно, это потому, что свой источник она прикрывает? Или есть другие причины?
Теплая ладонь легла сверху на ее ледяные пальцы. Каким-то образом, продолжая говорить комплименты ритане розалии, тан Эрнесто бросил на Антонию веселый взгляд.
И даже улыбнулся украдкой.
Не пошло, типа — красотка, погуляем?
А как-то очень по-дружески. Словно говоря: я понимаю, что тебе сложно. Мне тоже. Ты держись.
Антония опустила глаза.
Нельзя. Нельзя, чтобы кто-то смотрел за ее маску. А темные маги — проницательны, иначе им не выжить.
Конечно, ее место оказалось в конце стола.
Конечно, на нее не обращали внимания. С ней никто не заговаривал, кроме тана Эрнесто, который несколько раз спрашивал о какой-то чепухе.
И конечно, все это было правильно. Так и было задумано.
Но почему же так больно?!
А больно было настолько, что Антония даже не обращала внимания на попытки Барбары ее укусить. Механически ковыряла кусок мяса. Механически отвечала на все вопросы. И так же механически поднялась из-за стола…
***
После отъезда гостей, ритана Розалия подозвала к себе племянницу.
— Умничка, Антония.
— Благодарю вас, тетушка Розалия.
— Ты понимаешь свое место. Смотри, дальше не забудь его.
— Да, тетушка Розалия.
— Молодец. Можешь идти к себе, и помни — завтра мы едем в храм. Михелито, дорогой, как ты думаешь, что за человек этот Эудженио?
— Надо наводить справки, дорогая. Валеранса — старинная семья со множеством потомков, а в столице он раньше не был.
— М-да… спросить бы у Барбы, но ведь и соврать может… она, кстати, тоже из Валеранса.
— Если это — ее племянник? Я попробую узнать по своим каналам, а ты попроси отца, хорошо?
— Конечно, дорогой. Альба, детка, я вижу, что молодой человек тебе понравился…