Танго с призраком. Том 1
Шрифт:
— А можно? — уточнила Антония.
— Чего ж нельзя? Проходи, садись. Может, заодно и старуху сплетнями потешишь…
— Да разве ж вы старуха? Синьора?
Попытки Тони польстить были пресечены взмахом сухой ладони.
— О себе я и сама все знаю. Не мети хвостом, рассказывай. Тошно тебе у Араконов?
— Душно, — согласилась Антония. — Понимаю, они хорошие, добрые…
— Да только шапку из доброты не сошьешь. Даже на заплатки не пустишь ту доброту.
Антонии вдруг стало легко и уютно.
— Моя…
— Бабушка?
— Ну… кто-то вроде того.
— Мяу, — раздалось и темноты и на свет вышел здоровущий кот. С кошачьей легкостью прошелся по столу, не скинув ни единого предмета, посмотрел на Антонию.
— Хорош! — искренне восхитилась девушка.
Кот был дворянином. То есть — властителем подворотен и помоек, явно. Совершенно не породистым.
Но зато обаятельным. Серо-бурым, большим, пушистым и мордастым. Умные желтые глаза смотрели в лицо Антонии.
— Синьор Мендоса, — представила его хозяйка. — Маркус Мендоса.
Антония протянула коту руку.
— Укусит, — предупредила хозяйка. Но вместо этого кот обнюхал предложенные пальцы, мурлыкнул — и потребовал, чтобы его почесали за ухом.
— Ишь ты….
— Меня коты любят. Вот собаки — те не очень, — созналась Антония. — Темный источник…
— Ах, ну да. Я и запамятовала.
В это Антонии точно не верилось.
Запамятовала она! А еще снег вверх пошел! И маргаритки на деревьях расти начали… забавно. Она синьору Луису видела-то второй раз в жизни. Но уже почему-то испытывала к ней симпатию. Вряд ли взаимную.
Кот прыгнул к Антонии на колени и устроился там уютным клубочком. И замурлыкал.
— Так почему ты к Араконам приехала? — осведомилась женщина, ставя на стол чайник.
— Так я еще не говорила.
— А ты скажи?
— А что меня ждало в провинции? — пожала плечами Антония. — Я и так с трудом выживала, отец, считай, все, что мог — пропил. А как дальше…
— А в столице, значит, лучше будет?
— Не то, чтобы намного лучше. Я понимаю, что в Римате тротуары медом не намазаны, и молочные реки по улицам не текут. Но шансов у меня здесь таки больше.
— Ну… врешь ты неплохо. Так что шансы есть.
— Я? Вру?
Правда, возмущалась Антония не слишком качественно. Сложно разыгрывать дурочку перед умным человеком.
— А то я не вижу. Фу-ты, ну-ты, табуреты гнуты… это перед Араконами ты милую девочку разыгрывать можешь, им происхождение задумываться не дает. А я-то все вижу… и глаза у тебя сообразительные, и повадки… ты не в благородном обществе росла. Верно?
Антония перестала притворяться и позволила себе расслабить спину.
— Все верно. Меня просто научили… играть. Копировать тех, кто рядом, подражать…
— Это видно.
Антония напряглась.
— Всем видно?
— Ну, не знаю. Мне видно было,
— Это хорошо, — вздохнула Антония, и уже не жеманясь, отпила чай из чашки.
— Хорошо… только вот от кого ты сюда сбежала?
— Ни от кого.
— И снова врешь. Видно же… и еще как видно!
— Правда? — погрустнела Антония.
— Мне — видно. Но у меня и у самой…
Антония подцепила на коже ладанку, которую ей нашептала Долорес, оттянула. Пригляделась.
— У вас тоже темный источник. Но непроявленный, верно?
— Верно. Мать погуляла, да очень удачно. Вот и досталось. Уметь ничего не умею, да и учиться неохота, слишком уж хлопот много, а радостей мало. Но кое-что разглядеть могу. И что ты боишься, и что маскируешься… а для чего?
— Чтобы от меня люди не шарахались?
— И не станут, не рассчитывай. Девок много, а темных источников, да еще проявленных — единицы.
Антония погрустнела.
— Тоже верно.
Если синьора Луиса и сделала свои выводы, то озвучивать их вслух не стала.
— Ты пей чаек. И печеньки бери, а вон там, в вазочке, колотая чоколата. Угощайся.
Антония послушно утащила кусочек. Положила в рот, осторожно рассосала сладость, и получила в ответ улыбку.
— Нравится?
— Она у вас совсем не такая, как в конфетах!
Конфеты Антония не любила за приторную сладость. А тут чоколата была на грани горечи. Но почему-то еще более вкусная. Чувствовался вкус собственно, чоколаты, не щедро насыпанного в нее сахара…
— У меня знакомая есть. Сама бобы перетирает, сама варит.
— Вкусно.
— Кушай на здоровье.
— Синьора Луиса, а чего это вы меня так приваживаете? — хитро поинтересовалась девушка.
— А чего б не приваживать? Девка ты неглупая, а мне и поговорить тут не с кем. Вокруг одни сплошные аристократы, хоть ты не плюйся, обязательно в тана угодишь!
— Ага, и подруг у вас нет, и друзей…
— Знаешь, какой самый серьезный недостаток моего возраста?
— Какой?
— Половина друзей уже померла, а оставшимся внуки помереть спокойно не дают.
Антония хмыкнула, но уточнять, где внуки синьоры не стала. Проявила деликатность. Впрочем — зря. Синьора все поняла и разъяснила честно.
— Мне и в молодости замуж не хотелось, и в зрелости не тянуло. А уж в старости и вовсе глупо.
— А…
— Дети? Не получатся. У меня их вообще быть не может.