Танго втроем
Шрифт:
— Это была импровизация, — подал реплику Бушмин, разобравшийся уже, к чему клонит командир. — Нам просто повезло тогда.
— Мы с Кондором по своим делам шли, — не остался в стороне Мокрушин; — А навстречь какие-то черти! Пришлось без вопросов мочить! Потом, когда «жмуров» осмотрели, аж от души отлегло — в натуре, чечены оказались при «мухах» и «эсвэдэшке»…
— За выполнение спецзадания оба вышеуказанных товарища были удостоены правительственных наград, — гнул свою линию Шувалов. — Я к чему вам это рассказываю?
Шувалов взял со стола пару ласт «лягушка», затем похлопал ими друг о дружку, словно поаплодировал кому-то.
— А к тому же среди нас есть офицеры морского спецназа. Если, конечно, в их досье что-то не напутали кадровики.
— Моряки они, я точно знаю, — высунулся из общего строя Леон. — И вся эта фигня, что на столах разложена, числится по их ведомству!
Делать нечего, пришлось морпехам занять преподавательские места за кафедрой.
— О, акваланг! — сказал Мокрушин. Он постучал костяшками пальцев по баллону, затем приложил к нему ухо. — Я такой только на картине видел…
— Не придуривайся, — шикнул на него Бушмин. — А то все подумают, что мы самозванцы.
На столе лежали две маски для подводного плавания, с одной был совмещен ПНВ. Мокрушин тут же нахлобучил на голову маску и попытался разглядеть в ночную оптику застывший вдоль стены строй «курсантов».
— Гм… Странная какая-то хреновина. Ни черта не вижу!
— Рейндж, это английский прибор, — пришел на подмогу Технарь, явно симпатизировавший Мокрушину. — Называется «Акваскоп МК-12А». Надо зашторить окна! Справа кнопка включения микроканального усилителя яркости подсветки…
— Не надо мешать «профессорам»! — шуганул его Леон. — Дай им спокойно собраться с мыслями.
Мокрушин стащил с головы маску, после чего взял со стола еще одно «учебное пособие».
— А это типа… автомат?
— Автомат подводный специальный, — неожиданно подала голос Ольга. — А рядом с ним… да, этот, немецкий подводный пистолет «хеклер-кох-11». А еще дальше пистолет «барра»…
— Разговорчики в строю! — прикрикнул Шувалов. Затем вопросительно посмотрел на «преподов». — Не пора ли, уважаемые, дать звонок к началу занятий?
—Да, Рейндж, хватит придуриваться, — поддержал командира Бушмин. — Давай лучше вспоминать, чему нас с тобой в «школе» учили…
Примерно через два часа «курсанты» дружной гурьбой высыпали во внутренний двор перекурить у гаражей. Бушмина здесь дожидалась Лена Розанова. Девушка незаметно для других коснулась пальцами его руки, после чего прошептала ему на ухо:
— Андрей, а ты не мог бы и со мной провести какое-нибудь… занятие?
Бушмин чуть не поперхнулся дымом. Он вообще-то редко краснел, а тут сквозь покорябанную шкуру проступил легкий румянец.
— Ты что, глупая?! — шепнул он, оглядываясь, не слышит ли кто их разговора. —
Из дверей здания показался командир. Он покрутил головой, выискивая нужных ему персон, затем направился к расположившейся чуть в стороне парочке. Притормозил возле них, деликатно кашлянул в кулак, затем произнес:
— Я вам не помешал? Нет? Вы не против, если мы прогуляемся небольшой компанией в город? Возражений нет? Вот и прекрасно! Как стемнеет, так сразу и двинем!
Кто-то до них побывал на квартире Розановых, в «семейном гнездышке», перерыв там все кверху дном. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, кто это мог сделать.
Впрочем, замки на входных дверях уцелели, взломщикам, очевидно, удалось подобрать к ним ключи. Первым в квартиру проник Тихий. Он проверил все помещения на предмет наличия там живых существ и каких-либо неприятных сюрпризов, и лишь после окончания осмотра к нему присоединились остальные — Шувалов и Кондор с Розановой.
Они надеялись обнаружить здесь то, о чем, в сущности, никто из них, включая саму Розанову, не имел ни малейшего представления. Но сошлись во мнении, что это «нечто», имеющее отношение к ее отцу, вполне может храниться в «семейном гнездышке», и только поэтому, собственно, и решено было наведаться по данному адресу.
Шувалов поднял крышку рояля, заглянул во внутренности музыкального инструмента, даже не понимая толком, что он там надеется обнаружить. Наиграл одним пальцем «собачий вальс», исчерпав тем самым весь свой репертуар, и лишь после этого обратил внимание на марку инструмента. «БЕХШТЕЙН».
Надо же, какое совпадение… Вспомнился один из роликов, который он в компании с АйБиЭм просматривал в демонстрационном зале СЦСБР. Тот, где кадры с Байрейтского фестиваля. Карл Бехштейн, основатель известной фирмы по производству роялей, проживал с семьей в Байрейте, а его жену звали… Елена.
И таких ассоциаций в течение дня в его перетруженном мозгу всплывало великое множество. Шувалов тонул в обилии информации, зачастую очень странной и противоречивой. Эти волны захлестывали его уже с головой, бросая на манер игрушечного кораблика из стороны в сторону, вот-вот грозя его потопить.
«Прекрати истерику, — сказал себе Шувалов. — В действительности все очень просто. Недостает лишь одного звена, чтобы связать воедино всю цепь событий, вытянув ее за кончик из прошлого, протянув через настоящее в будущее. Звено это наиважнейшее, ключевое. И ты обязан его найти!»
«У нас есть только сорок восемь часов, — сообщил М. командиру спецгруппы во время последнего утреннего сеанса связи. — Если не уложимся в срок, давление может стать чрезмерным, и я вынужден буду свернуть операцию, в какой бы стадии она ни находилась и каких бы выгод нам ни сулило ее успешное завершение».