Танк против танка
Шрифт:
Машина оснащалась сдвоенными 45-сильными двигателями «Тайлер», каждый из которых при посредстве конической зубчатой передачи и поперечного вала приводил в движение одну гусеницу. Управление осуществлялось рулем за счет изменения скорости вращения одного мотора по отношению к скорости другого, хотя для резких поворотов представлялось возможным использовать торможение. Траки и подвеска оставались жесткими и обладали той же 30-35-км живучестью, как и соответствующие узлы Mk IV, что вело к ограничению стратегической подвижности. Отказ от необходимости обеспечения машине возможности преодоления траншей и рвов (нужда в чем отпала с появлением фашин, сбрасывавшихся с Mk IV) позволил значительно упростить гусеницу. Это указало путь к новому направлению в танкостроении, что
Вес: 14 тонн Скорость: 13 км/ч Бронирование: 12 мм Вооружение: 4 пулемета
Вверху: «Женская» версия Mk V – удлиненный по предложению Фуллера на шесть футов (около 180 см) танк Mk V (см. стр. 37). Суть затеи заключалась в увеличении пространства внутри танка, что давало бы возможность размещать там десант из пехоты с пулеметами, который мог бы высаживаться в тылу у врага и преграждать ему пути для отхода. На практике из этой затеи ничего не вышло, поскольку загазованность внутри отсека в значительной мере выводила пехотинцев из строя. Однако так родилась идея создания бронетранспортера.
Справа: Первая танковая рация, устанавливавшаяся на Mk IV использовались как центры передового оповещения в ходе боев под Камбре. Объемистый и тяжелый передатчик с конденсаторным искровым разрядником, находивший всеобщее применение в ту пору, позволял посылать сообщения только азбукой Морзе, что замедляло и делало ненадежным процесс получения информации. Под Камбре такие рации не оправдали ожиданий. Однако британцы и французы не отбросили идею, включившись в активную работу по ее развитию, твердо веруя в то, что не за горами тот день, когда все танковые экипажи смогут переговариваться друг с другом по рации.
Первый поединок танка с танком произошел 24 апреля и стал не следствием возобновившегося генерального немецкого наступления в центре фронта под Амьеном, а как бы побочным продуктом локальной атаки. Генерал фон дер Марвиц намеревался захватить господствующие высоты за селами Виллер-Бретонне и Каши с намерением продвинуться на данном направлении к важной дороге на Амьен, что пролегала в 8 км восточнее, дабы дать возможность артиллерийским наблюдателям корректировать огонь по этому маршруту. В случае если бы союзнический фронт вновь подался бы вспять, тогда… «Что ж. мы будем действовать по ситуации», – подытожил начальник немецкого Генштаба, генерал Эрих Людендорф. Однако располагая всего пятью дивизиями и незначительными резервами, которые могли задействовать в ходе штурма два корпуса, причем при острой нехватке боеприпасов, немцы имели немного шансов развить и поддержать успех, если бы им удалось его достигнуть. Кроме того, наличествовавшее формирование из всего 15 единиц A7V (наиболее крупное сосредоточение танков в одной точке у немцев) не могло серьезным образом повлиять на обстановку. Точь-в-точь в соответствии с привычной практикой союзников и немцы не ожидали от своих танков ничего иного, кроме поддержки пехоте. После прорыва через вражеские траншеи на передовой бронетехнике полагалось отойти. Штабисты, планировавшие операцию, осознавали, какой опасности подвергаются танки ввиду ожидаемого противодействия со стороны британских 18-фунтовых (83,8-мм) полевых пушек, не говоря о нескольких танках, которые разведка заметила в лесу за Виллер- Бретонне и Каши. В преддверии штурма немцы регулярно отрабатывали по этим позициям фугасами и снарядами с горчичным газом, что не только оповестило британцев о предстоящей атаке, но также сделало крайне некомфортным армейский быт артиллеристов и танкистов.
Десять британских танков, переданных для усиления и поддержки на данном участке, ни в коем случае не были готовы к противотанковой работе. Семь состояли в батальоне «С» и являлись «Уиппетами», вооруженными исключительно пулеметами. Еще два приходились на «женские»» Mk IV, также имевшие одни только пулеметы. Лини» Mk IV «мужской» версии под командованием 2-го лейтенанта Фрэнка Митчела мог похвастаться парой 57-мм стволов, способных поразить бронирование A7V, но и эту машину, представлявшую собой оплот троицы «диких кроликов» – Mk IV из батальона «А» капитана Ф. Брауна, нельзя назвать совершенно полноценной, так как экипаж ее сократился до шести человек в результате газовой атаки, предшествовавшей наступлению немцев.
В тумане, еще более сгустившемся от облаков газа и дыма, немцы перешли в атаку тремя группами. Группа 1, состоявшая из трех A7V, шла прямо на Виллер-Бретонне; группа 2 из семи A7V устремилась к Буа-д'Акенн правым флангом по железнодорожной линии; группа 3 из четырех A7V поднималась по склону за Буа-де-Ангар к Каши. Группе 1 сопутствовал полный успех, она вошла в Виллер-Бретонне, сильно опередив взаимодействующую
Группа 3, которая и вошла в историю, столкнулась с упорным вражеским противодействием в Буа-де-Ангар (заставившим остановиться немецкую пехоту), кроме того, A7V сбились с пути из-за тумана. Танк «Эльфрида» под командованием лейтенанта Штайна отклонился к северу от кур- са, где подавил сопротивление противника, но потом свалился в овраг. Выбравшись из машины, чтобы в соответствии с уставом действовать как пехотинцы, 22 члена экипажа продолжали удерживать овраг перед лицом контратакующей британской пехоты до тех пор, пока не погиб Штайн, и обе стороны почли за благо отступить.
Наступление началось в 07:00 по британскому времени. Часом позже капитан Браун вместе с командовавшим на участке британской пехотой бригадиром Г. Гроганом отправился на рекогносцировку. В результате удалось выявить глубину немецкого продвижения, но не присутствие на стороне неприятеля танков. В 08:45 Браун возвратился в район дислокации своих Mk IV и, находясь в «мужском» танке Митчела, возглавил продвижение «диких кроликов» вдоль южной опушки Буа-д'Акенн (который Митчел предварительно проверил), при этом «дамы» следовали одна задругой позади головной машины справа. Только тогда, когда Браун и Митчел достигли траншеи, называвшейся «Каши-Суитч», которую им предстояло защищать, какой-то пехотинец подбежал к танку и прокричал в смотровую щель: «Тут танки джерри!» (т.е. немецкие танки. – Прим. игр.). Спустя секунду-другую Митчел и сам увидел три A7V из группы 3 на подходе к Каши, при этом ближайший, танк Бильца, находился всего в 400 м, а два других виднелись в тумане далее к югу. За бронетехникой во множестве спешили немецкие пехотинцы.
Браун выбрался из «мужского» Mk IV и поспешил предупредить экипажи двух «женских» Mk IV, в то время как Митчел развернулся в направлении Бильца и открыл огонь на ходу. Со своей стороны Бильц засек двух «дам» за разворотом и отходом, остановился и начал стрелять. Один Mk IV получил попадание, однако к потере хода оно не привело. Одновременно с этим стрелки Митчела, заметившие немецкий танк в смотровые щели, попытались взять его на мушку через прицелы и начали пристрелку. Но поскольку Митчел вел машину зигзагом, не говоря уже о том, что она и без того отнюдь не являлась идеальной платформой для ведения огня, канониры все время промахивались. Кроме всего прочего, ассистенты водителя, призванные служить и как заряжающие, постоянно отвлекались на обслуживание трансмиссии, что тоже отражалось на темпах огня. Лишь только тогда, когда примерно в 10:20 Митчел остановился, у стрелка в левом спонсоне наконец-таки появился реальный шанс и он добился одного за другим трех попаданий сплошными выстрелами в Бильца. Снаряды поразили бронирование, привели к повреждению механических узлов машины, гибели стрелка-артиллериста и смертельным ранениям еще двух членов экипажа, не считая мелкого ущерба. После случившегося Бильц отдал приказ покинуть A7V и соединиться с ближайшей пехотной частью. У них отпало желание сражаться с победоносным Митчелом, который принялся с расстояния стрелять в Биттера и Мюллера.
Биттер и Мюллер задержались у Каши по причине отсутствия поддержки, поскольку сопровождающую пехоту прижал к земле огонь британцев, и немцам пришлось перестраиваться для второй попытки. Одновременно пехоту заметил британский самолет, пилот которого тотчас же полетел назад, чтобы передать донесение капитану Т. Прайсу, командовавшему семью «Уиппетами». Прайс немедленно поспешил к Каши, чтобы – как он полагал – устранить угрозу со стороны вражеской пехоты. Спеша изо всех сил. он покрыл пять километров и прибыл в район боя около 11:00. Развернувшись строем. Прайс атаковал мимо Каши через британские траншеи и воронки с попрятавшимися в них на мертвом пространстве немецкими пехотинцами, что вызвало замешательство последних и привело к срыву их намерений. Однако в процессе преодоления возвышения над непростреливаемым пространством все семь «Уиппетов» стали как на ладони видны Биттеру, стрелок которого получил возможность поупражняться в стрельбе по движущимся мишеням с дистанции 300 м, точно на учениях, поскольку «Уиппеты» не отвечали ему, занятые стрельбой по пехоте противника. Вообще же экипажи «Уиппетов» совершенно не подозревали о наличии на поле боя A7V, перед которым со своими пулеметами оказывались практически беспомощными, если бы даже и заметили немецкие танки в тумане. Один «Уиппет» вспыхнул. Остальные принялись передвигаться зигзагом, продолжая охоту за вражеской пехотой. Затем запылал второй танк, а третий вышел из строя. Остальные откатились за кромку возвышенности обратно к Каши. Затем в 100 м от Митчела остановился четвертый «Уиппет», экипаж которого и стал заинтересованным зрителем, хотя и не видел немецкого A7V, ставшего виновником основного урона у британских танкистов.